Автор: Юрий МАРЧЕНКОВ

Утренний просмотр новостных лент вызвал шок. Казалось, в сообщении «Нового Региона» читаешь про какой-то циничный розыгрыш. Должны же быть у людей границы, за которые переходить не следует! Речь о проведении 16 июля провокационной акции.

Когда-то такие обитые полосками железа ящики были в каждом доме. Сейчас они живут лишь в памяти, да в музейных залах. И, возможно, остались еще в обиходе в российской глубинке.

В Госдуме недавно прошли слушания на тему результатов ЕГЭ. Тревога народных избранников понятна — результаты мало кого могут порадовать. В первую очередь речь идет о русском языке.

Я не раз сталкивался с ситуацией, в которой отчетливо осознавал собственное бессилие перед бюрократией, некомпетентностью, равнодушием. В принципе, я спокойно переношу волокиту в какой-нибудь конторе, глупость и чванство юных секретарш (кстати, чем «вшивее» заведение, тем пафоснее себя преподносят в приемной). Однако есть ситуации, когда в знак протеста хочется громко хлопнуть дверью, так как ничего больше поделать не можешь.

Предложение главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина, касающееся отмены моратория на смертную казнь, снова всколыхнуло общественность, став одной из самых обсуждаемых тем, «объединив» на поле дискуссии зеков и академиков. И снова общественное мнение полярно.

Освященную на Афоне копию Честных даров волхвов привезли 21 мая в столицу Урала и передали в Храм на Крови, где она и будет храниться.

Скандалом завершился тур по России известной польской группы Behemoth — 21 мая музыканты были задержаны в Екатеринбурге. Их ожидает по решению суда депортация. И еще — ореол мучеников со стороны многочисленных фанатов. И упреки в адрес властей, «преследующих» исполнителей неизвестно за что.

«А кто такие пионеры?» — спросил свою маму мальчишка лет шести с виду. Проходили они мимо величественного сооружения с колоннами в Асбесте, на котором до сих пор крупно написано: Дворец пионеров. Мама — ей всего-то лет 25 — не сразу нашлась, что ответить, но затем неуверенно пробормотала: «Ну… пионеры — это дети, которым было жить интересно…».

Настоящий шок испытали туристы, решившие в майские праздники посетить Ильменский заповедник. Рассчитывая насладиться красотами уральской природы, они получили совсем иные эмоции — наткнулись в лесу на зверски убитых животных. Собака была распята, а кошка насажена на кол.

Есть вещи, которые я никогда не пойму, не смогу осознать и принять сам факт их существования. Они всегда воспринимались мной как дурной сон: «Этого в принципе не может быть, это невозможно!». Но жизнь доказывает обратное.

На этот раз бесчинства произошли в Нижнем Тагиле, где на кладбище Рудника им. Третьего интернационала неизвестные разрушили множество мраморных надгробий.

И снова Госдума своим решением вызвала дебаты и породила массу вопросов. Хотя, на первый взгляд, такому решению слуг народа можно только аплодировать. В третьем чтении на днях принят законопроект о штрафах за нецензурную лексику в кино, литературе и при публичном исполнении произведений искусства.

Книги эти просто выбросили на свалку в Асбесте, примостив два огромных пропиленовых мешка возле мусорных контейнеров во дворе. В мешки они не помещались — так много их оказалось, обреченных на погибель.

Ах, как ждал я этого момента, когда бабушка рано утром поставит на стол корзинку, в которой на чистой белой тряпице лежали крашеные яйца — красно-коричневые, все один к одному и вкуснее которых я ничего себе представить не могу до сих пор.

Я, наверное, так никогда и не научусь читать по лицам и распознавать, что скрывается за «масками». Суровая и грозная внешность вполне может оказаться у ранимого и доброго человека, и наоборот, ангельский лик — прикрытием дьявольской натуры. И милая девушка на поверку оказывается чудовищем. Никто не мог предположить, что персонажи начавшегося недавно громкого судебного процесса окажутся способными на чудовищное убийство. Однако ж от того, что они совершили, стынет в жилах кровь…

Сценка, которую недавно наблюдал возле одного из киосков «Роспечати» на ВИЗе, увы, не является исключением. Такие эпизоды запоминаются надолго, торчат словно заноза, напрочь убивая хорошее настроение.

Об этих тайнах всегда знали только сами искусствоведы, а на вопросы о «закромах», хранящихся в фондах, давали уклончивые ответы, что только подогревало интерес: о чем же «молчат» музеи?

Почему вполне обычные, ничем не примечательные и, казалось бы, заурядные люди начинают совершать омерзительные поступки, за которые испытываешь чувство стыда и негодования?