Сегодня командир той самой арамильской эскадрильи, пилот-инструктор АН-74 Валерий Куртян — гость «Уральского рабочего». Он немногословен, сдержан, ироничен — каким и должен, наверное, быть настоящий капитан самолета.

Земля на тарелочке

— Вы летаете больше 40 лет и называете себя «отравленным небом». Почему?

— Вся моя жизнь связана с авиацией. Я потомственный пилот и впервые сел за штурвал в возрасте трех лет. Моя супруга Нана принадлежит к «небесной братии» и не один десяток лет проработала стюардессой на ТУ-104. Весь дом пропитан атмосферой путешествий и приключений. Я собираю модели самолетов, супруга — фигурки летчиков. Оба коллекционируем сувенирные тарелки. Каких только городов нет! Практически все континенты, начиная с Северной Америки и заканчивая Африкой. Но на этой огромной «карте мира» нет лишь нескольких точек: Кубы, Индонезии и Малайзии. Вот где я еще не был!

— Наверное, есть какие-то особенно любимые места?

— Не сказал бы. Конечно, больше всего нравится Африка, там сухо и жарко, но я люблю возвращаться домой. А он там, где вторая половинка, — как-никак почти 40 лет мы с Наной Георгиевной вместе. Она, между прочим, кровная грузинка, а ее девичья фамилия — Кипиани — в списке одного из самых известных грузинских княжеских родов. Мы познакомились в Сухуми, она увлекалась парашютным спортом и работала бортпроводницей на пассажирском самолете, я был вторым пилотом на АН-2, обрабатывал дустом болота от комаров. Себя, конечно, красавцем не считал, но сочетание формы, принадлежность к авиации, видимо, сыграли свою роль!

[photo]1057[/photo]

Русский «мимино»

— В памяти сразу всплывают кадры из фильма «Мимино»…

— Самое любопытное, что отец (увы, до моих лет он не дожил) принимал в съемках комедии Данелии участие. Со своим коллегой дублировал Вахтанга Кикабидзе в тех сценах, которые связаны с вертолетом. Отец — летчик авиации, в числе нескольких сотен тысяч военных был мобилизован в 60-х годах для разрешения Карибского кризиса. Но несмотря на такое «легендарное» прошлое (а летал он на истребителях), в 63 году он переучился на вертолетчика. Ему было 30 с лишним лет, когда он принял такое решение. На «вертушке» зарабатывают больше, а ему, человеку семейному, нас с братом., тогда еще школьников, нужно было поднимать.

— Свой «первый полет» помните?

— Да (улыбается). Меня отправили в летний летный лагерь, где отец работал летчиком-инструктором. Пока он занимался с курсантами, один из его подчиненных посадил меня в кабину и сказал: «Можешь трогать и нажимать все, кроме этой красной кнопки!». Это была катапульта (смеется). Вот, смотрите, этот самолетик (показывает металлическую модель МиГ-17) старше меня на несколько лет! Я играл им в детстве и использовал даже в качестве молотка! А вот мои «военные трофеи», иными словами. Это нагрудные бейджи различных авиакомпаний, начиная с тбилисской и заканчивая действующим местом работы (на стену прикреплено с десяток, один из них — президентской авиакомпании Судана. — Прим. Л. М.). А сегодня я летаю на АН-74 — так называемом «чебурашке».

[photo]1058[/photo]

Прощай, Грузия!

— Почему покинули Грузию?

— Это был 1994 год. Государство отделилось от России, к власти пришел Звиад Гамсахурдия. В стране началась жесткая политика национализма. «Грузия только для грузин» — кричали на каждом углу. И Нана предложила перебраться в Россию. Тем более передел власти происходил и в сфере авиации. Мы стали меньше летать, меньше получать, и нас стали потихоньку выдавливать из этой сферы (притом что я всю жизнь «высоких людей» возил, и Шеварднадзе в том числе!). Я-то парень хороший, опытный летчик — но русский. В этот момент в Волгограде образовалась новая авиакомпания, которая набирала авиаторов, и мы поехали.

— Как к гостям из бывшей республики СССР отнеслись в новой России?

— Прекрасно! Это там, за границей, мы никому не нужны, и комфортные условия создадут только в том случае, если хотят, чтобы ты на них работал. А у нас… Россия для всех! И парадокс в том, что простые грузины к нам не поедут. Сюда валом валят предприниматели, заинтересованные в российском рынке. А еще — воры и наркоманы. Почему Россия недоступна для простых граждан? Чтобы въехать в Россию, нужна специальная виза, которую получить очень сложно. А когда едешь без нее, здесь тебя, нелегала, на работу не возьмут.

— При этом мигрантов решили набирать и в летчики…

— Когда в начале 70-х я учился в летном училище Бугуруслана, нас выпустили 600 летчиков: 6 отрядов по 100 человек. Сегодня училище выпускает от силы 30 человек. Почему? Здесь дело не в уменьшении финансирования. Просто гастарбайтерам можно платить мало. Это российский пилот получает 100% заработка, а мигрант? В разы меньше! И обиднее всего, что под категорию «иностранцев» теперь попадают те люди, которые в советские времена вместе со мной окончили бугурусланское училище. Что касается молодежи, то тут совсем грустно. Сегодня нет достойной школы, и у молодых таджиков, узбеков или киргизов нет, соответственно, опыта. За штурвалом могут оказаться совсем «зеленые» авиаторы. Не ринутся же в российские авиакомпании американские, европейские пилоты?..

[photo]1059[/photo]

В погоне за романтикой

— А какие у летчиков приметы? Актеры, например, на упавший сценарий садятся…

— Перед взлетом всегда трем носик самолета (усмехается). Но на деле, особенно в сложных ситуациях, все зависит от профессиональности, грамотности, внимательности и опыта пилота, его умения собраться с духом и с мыслями. Действия пилота в кабине должны быть доведены до автоматизма,  почти бессознательного рефлекса. И если произошло что-то нестандартное, в первую очередь, нельзя паниковать. Это заразное состояние, и на борту оно совершенно лишнее. Есть строгие требования и правила, регламент, и действовать нужно только в соответствии с ними.

— А по наитию? Как в блокбастерах делают — взялся за штурвал и посадил самолет одной левой!

— Так не бывает. Профессиональный пилот в доли секунды осознает, что с машиной, совершает нужные манипуляции и спасает экипаж и пассажиров. Главное — спокойствие. А что «человеческий фактор»? Любой гражданский самолет при выполнении положенных скоростей и высот никогда не попадет, к примеру, в штопор. А если летчики нарушили правила, может произойти трагедия. Тем более о возможных нарушениях нас всегда предупреждает техника.

— Правила, требования, рамки… А где же заявленная «романтика»?

— Для меня она в ощущении эйфории. Вот ты взял и оторвал эту махину от земли, и она выполняет все твои команды и желания. Представьте только: летишь вдоль Северного Ледовитого океана, а перед тобой расстилается самый настоящий мрак. Какая луна? Чернее полярной ночи ничего нет! Читая в юности Джека Лондона, именно так себе Север и представлял! Особое же удовольствие испытываешь даже не от полета или маневров, а от посадки. Когда ты сажаешь самолет мягко, аккуратно, почти неощутимо — вот это истинное наслаждение!

[photo]1060[/photo]