О том, насколько это важно, можно судить по регулярно возникающим дискуссиям. Не только специалисты — языковеды, преподаватели, но и простые граждане выражают тревогу распространением в речи искаженных слов, безграмотных ударений, засильем заимствований.

Но в стремлении защитить русский язык не надо доходить до анекдотичных ситуаций, как в советское время, когда чистили родную речь от иностранных слов.

— Помню, как в свое время пытались заменить слово «сексолог» на какой-то его русский аналог, — привел пример уральский исследователь кандидат филологических наук Станислав Соломатов. — И не нашли ничего лучшего, как использовать слово «половик».

Профессор Юрий Казарин с кафедры современного русского языка УрФУ убежден, что «наш язык потому и стал великим, что брал и берет от многих групп: индоевропейской, финно-угорской. Английский, французский языки отсеивают иностранные слова даже на законодательном уровне. А мы все принимаем».

Но в то же время нельзя не признать, что существует общественный запрос на чистоту русского языка. Люди чувствуют, что язык определяет стиль мышления людей, их самоидентификацию. Если ставить вопрос жестче, можно ввести в оборот термин «языковая оккупация» — одна из граней оккупации культурной, осуществляемой без единого выстрела, но имеющей аналогичные последствия. 

Последний опрос ВЦИОМ показал, что 87% россиян поддерживают борьбу за чистоту родной речи. И время от времени в Госдуму поступают законопроекты по этой тематике. Наиболее известный из них посвящен введению штрафов за использование нецензурных слов и выражений в СМИ.

Между тем Юрий Казарин видит в распространенности мата у нас в стране некую политическую подоплеку. По его словам, «в годы тоталитарного режима он стал даже своего рода протестом. В то время сформировался особый политический язык, предельно выхолощенный. Даже к жене обращались «товарищ»: «Товарищ Настя, пойдем в койку». В противовес ему интеллигенция придумала свой, «кухонный», язык, замешанный на мате. Все диссиденты были матершинниками. Бродский — великий матерщинник».

До сих пор усилия по управлению языковой среды приводили только к усложнению национальных отношений. Так, примерно 10 лет назад в Москве болезненно отреагировали на активность татарских националистов, призывавших вернуть в их язык латинский алфавит, как это было несколько десятилетий назад. Федеральное законодательство провозгласило, что языки народов России не могут использовать латиницу. Что вызвало, мягко говоря, недоумение в Карелии, чей язык всегда использовал латиницу.

На положении же русского языка это никак не сказывалось. В связи с чем возникает вопрос: на чем основана уверенность, что с Концепцией государственной языковой политики выйдет более удачно?

Однако дальше уже попросту нельзя терпеть. Русский язык сдает позиции не столько другим языкам, сколько обычному бескультурью. В последнее время проходной балл по русскому языку и литературе в рамках ЕГЭ снизился до 24-х. При верхней планке в 100 баллов, которые можно получить на экзамене, это даже меньше тройки. Получающие такую оценку недоросли — они ведь не владеют в совершенстве каким-то другим языком.

Языковая безграмотность стала социальной нормой даже в среде «высокообразованных» гуманитариев. Писать и говорить безграмотно больше не стыдно, стыдно как раз раздражаться по поводу ошибок других.

К тому же заметно снизился интерес к чтению. Мы всегда гордились званием самой читающей страны в мире. Сейчас же занимаем по этому показателю всего лишь 35-е место. «То, что допустимо в слаборазвитых странах, не может быть допустимо в стране Пушкина, Лермонтова, Достоевского, в стране, где в самое тяжелое время была преодолена безграмотность, в стране, которая достигла очень высокого уровня образования», — заявил патриарх Кирилл на недавнем заседании Совета по культуре, который существует в Русской православной церкви.

Весомость этим словам придает и то, что именно главе РПЦ президент Владимир Путин поручил возглавить работу по подготовке Концепции государственной языковой политики. В качестве же конкретного механизма по исполнению президентского поручения патриарх под своей эгидой учредил Общество русской словесности, а при нем множество рабочих групп. И первым делом будут подведены предварительные итоги Национальной программы поддержки чтения, реализуемой с 2007 года с расчетом на перспективу до 2020 года.

Как сообщило РИА «Новости» руководитель этой профильной рабочей группы Татьяна Галактионова, они собираются пробуждать новый интерес к чтению за счет социальной рекламы, прямой пропаганды, в том числе и с использованием возможностей государства. И добиться того, чтобы чтение приобрело позитивный имидж и воспринималось в обществе как престижное, полезное и приятное занятие.

Но основное - это, разумеется, подготовка методологии оценки учебников и словарей. Нечто подобное тому, что уже реализовано в сфере преподавания истории. Чтобы в результате появились базовые учебники вместо используемых в настоящее время семи десятков пособий. И то, что данную рабочую группу возглавил такой авторитетный специалист, как руководитель Центра русского языка и славистики Российской академии образования (РАО) Сергей Богданов, вселяет надежду на успех.

Проведенный мною мини-опрос заведующих кафедрами русского языка и литературы  вузов Екатеринбурга показал, что пока у них еще не сформировалось понимание того, какой должна быть Концепция языковой госполитики. Но все выразили готовность внести посильный вклад в ее выработку. И было бы разумно на базе какого-то из вузов открыть площадку для обмена мнениями.