Надеваю обувь с самой скользкой подошвой и отправляюсь падать. За несколько часов блужданий по улицам я приземляюсь на спину и пятую точку около пятидесяти раз — так проверяю, кто откликнется и поможет упавшему подняться.

Хватит пить?

…Для начала выбираю локацию — Плотинка. На куске льда, исполнив кульбит, падаю на колени. Люди проходят мимо: кто-то улыбается или смеется, а кто-то отводит взгляд в сторону.

— Равнодушие — бич сегодняшнего времени, — поясняет психолог Екатерина Морозова. — За последние несколько лет чувство ответственности у людей как бы рассеялось. Окружающие думают о том, что человеку, например, потерявшему сознание на улице, поможет какой-нибудь другой прохожий, который сильнее и решительнее. В итоге же все они просто впадают в ступор или боятся показаться смешными. А те, кому однажды не помогли, потом тоже никому не помогают.

Делаю небольшой круг и снова падаю на том же самом месте. Парни лет 15—18-ти громовым хохотом сотрясают воздух и, проходя мимо, насмешливо окидывают меня взглядом.

— Лучше бы помогли! — говорю им в след.

Через несколько секунд ко мне подходит мужчина на вид лет шестидесяти и протягивает мне руку.

— Вам помочь? — интересуется он. — Погода сейчас такая: днем — тепло, а к вечеру — гололед. А вы еще, девушки, наденете свои каблуки и постоянно падаете. Осторожнее нужно быть.

Иван Касьянов рассказывает, что помогает по мере возможности и надеется, что в случае чего его тоже не оставят в беде.

— У меня сердце больное, — делится мужчина. — Вдруг мне плохо станет на улице, такое не предугадаешь… Кто знает, как повернется жизнь — добро, говорят, возвращается.

Иду дальше — падаю... Опять-таки люди проходят мимо, словно не замечая меня, распластавшуюся на земле. Тогда решаю, что не помешает еще немного актерской игры — делаю вид, что сильно ушиблась и не могу подняться. Через несколько секунд ко мне откуда-то подходят доблестные сотрудники полиции и неодобрительно качают головой.

— Что же вы, девушка, пьете днем? Такая молодая…

От удивления прекращаю попытки встать и объясняю: мол, скользко, упала, видимо, повредила ногу.

— Что ж вы сразу не сказали, — смутились стражи порядка и вдвоем поставили меня на ноги. — Может, вам врачей вызвать? Вдруг что-то серьезное?

Отказываюсь от помощи и, нарочно прихрамывая, сворачиваю к метро, где у входа в очередной раз падаю. В этот раз люди глядят на меня волком и шипят всякие гадости.

— Упасть больше негде? — вопрошает женщина лет сорока.

— Разлеглась она тут, — вторит ей мужчина, едва не сжигая меня взглядом.

— Пьяная, что ли? — фыркает старушка лет семидесяти.

Мне это надоедает, я встаю и ухожу.

— Грубость — естественная реакция на страх: вдруг человеку настолько плохо, что непременно случится нечто ужасное, — объясняет Екатерина Морозова. — Или, конечно, банальная невоспитанность и лень — помощь пострадавшему требует физических и эмоциональных затрат.

Помогут хорошо одетым

— Если бы вы были бомжом, я бы не подошел, — говорит мужчина тридцати лет. — Как-то не очень приятно помогать дурно пахнущим, асоциальным людям. Вот подниму его, а он, напившись, упадет где-нибудь снова. Толку-то от этого?

Евгений Афанасьев работает менеджером среднего звена и помогает только когда ему хочется. Если у вас грязная, мятая одежда или от вас дурно пахнет, то такой человек, как Евгений, вряд ли поможет.

Как отмечает психолог Екатерина Морозова, брезгливость обусловлена многими параметрами, в том числе и пресловутым инстинктом самосохранения.

— Иногда брезгливость перерастает в отвращение, — замечает эксперт. — Это зависит как от индивидуальной склонности к этому чувству, так и от воспитания. Такая личность характеризует себя: мол, я «голубой» крови, и помогать неопрятным личностям ниже моего достоинства.

Отправляюсь дальше. Исполнив очередной кульбит, приземляюсь посреди пешеходной дорожки. Ко мне тут же подходит женщина лет сорока на высоких каблуках. Елена Корчакова — преподаватель в вузе. Она помогает мне подняться и предлагает вывести из «опасной» зоны.

— Тут всегда очень скользко, порой мне кажется, что лучше пойти в коньках, чем в обычной обуви, — сетует Елена. — А молодые парни и мужчины обычно проходят мимо. Вот и остается нам, девушкам и женщинам, либо самим справляться, либо помогать друг другу — проявлять женскую солидарность.

В следующем пункте — на остановке приходится снова использовать актерское мастерство. Пару минут люди на меня косятся как на ненормальную, а затем осторожно, по одному, интересуются, все ли в порядке и нужна ли помощь. Затем молодая пара помогает мне подняться и предлагает вызвать скорую помощь.

— У меня друг упал как-то, связки растянул, — рассказывает девушка. — В больницу не пошел — до сих пор хромает. Вы бы тоже не оттягивали поход к врачу…

Благодарю за помощь и хромаю дальше. Туда, где всегда каток и ходить приходится со скоростью черепахи и очень аккуратно. Там падаю под светофором — теперь уже не специально. Несколько подростков засмеялись, кто-то даже не обратил внимания, кто-то покачал головой… Стараюсь встать, потирая ушибленную спину.

— Извините, вам помочь? — спрашивает один из хохотавших подростков. Видимо, совесть проснулась.

Парнишка лет шестнадцати осторожно тянет руку, а затем отряхивает с моей куртки снег. Правда, едва загорелся зеленый на светофоре, он убегает с друзьями…

— Можно рассчитывать на помощь религиозных людей, они не пройдут мимо, — резюмирует психолог Екатерина Морозова. — Человек, испытывающий чувство вины, или, наоборот, веселый не бросит в беде. В маленьких городах, поселках и селах люди намного отзывчивее, чем в крупных. Во-первых, часто они хотя бы заочно знакомы друг с другом, а во-вторых, в небольших населенных пунктах у них больше свободного времени и они реже куда-либо спешат.