В русском языке есть слово «девчонки», которое мне кажется очень метким и чрезвычайно нравится. «Девчонками» мы называем верных подруг, которые не жеманятся, но очень женственны, умеют верно дружить и способны на самопожертвование. Вот про них, про девчонок, и был снят, как мне кажется, фильм «Батальонъ».

Речь в картине режиссера Дмитрия Месхиева идет о судьбе женского «батальона смерти», созданного в 1917 году унтер-офицером русской армии Марией Леонтьевной Бочкаревой. Таких батальонов было несколько, а один из них охранял Зимний дворец в преддверии Октябрьской революции и был всячески осмеян и ошельмован победившими большевиками.

Я шел на сеанс «Батальона» с некоторой опаской: ведь он анонсировался как фильм «от создателей «Брестской крепости» и «Сталинграда». И, если к «Брестской крепости» лично у меня особых вопросов не возникло, то к «Сталинграду» претензии были и у зрителей, и у историков.

Сразу оговорюсь: опасения мои не подтвердились, хотя некоторые сцены «Батальона» вызвали у меня недоумение, показались не вполне правдоподобными. Например, история с вызовом одной из героинь в миланский театр Ла Скала. И это в 1917 году, когда итальянская армия вела жестокие бои с австро-венгерской армией и несла большие потери. Уж не знаю, насколько исторически достоверен этот эпизод, но лично мне с трудом верится, чтобы весной-летом 1917 года итальянцы стали бы вызывать к себе певицу из России.

Оспаривает факты, приведенные в фильме, и Дмитрий Суворов в своей статье «Куда против нас бочкаревским дурам…» («Уральский рабочий» от 28 февраля). Он утверждает, что немецкой газовой атаки на позиции женского батальона, которая показана в фильме, на самом деле никогда не было. Ну, допустим. А кто вообще сможет предоставить нам полный список немецких газовых атак на Западном фронте (да и на других фронтах тоже), да еще и в 1917 году, когда русская армия стремительно разваливалась? В любом случае, зрителю наглядно показали, как действуют газы и насколько ужасен этот вид «летального», как теперь принято выражаться, оружия.

Дмитрий Суворов в своей статье приводит данные о неадекватности Марии Бочкаревой и ее любви к рукоприкладству. Вполне допускаю, что так оно и было, и это стоило показать в фильме подробнее. Кулачную «ласку» отцов-командиров я лично испытал во время армейской службы. Что касается Бочкаревой, тогда была война, а она не способствует смягчению нравов. Всякое бывало накануне революции: кто-то убивал своих офицеров, кто-то дезертировал с фронта, а кто-то пытался удержать остатки дисциплины хотя бы и мордобоем.

В материалах, посвященных доброволицам, упоминается негативное отношение к ним некоторой части общества. В частности, приводятся факты, что публика в «рабочих кварталах» именовала их «проститутками» и плевала им под ноги, когда они шли строем. Возможно, не все подчиненные Бочкаревой отличались благонравием. Но не будем также забывать, что, во-первых, публика в рабочих кварталах в 1917 году была заражена ненавистью ко всему царскому. А во-вторых, в «ударницы» записывались женщины-военнослужащие, которые были в русской армии со времен Кутузова. Под началом Бочкаревой воевали дворянки, курсистки, учительницы, работницы, казачки и солдатки. Адъютантом Бочкаревой была дочь известного адмирала Мария Скрыдлова. И то, что пролетарский поэт Владимир Маяковский окрестил участниц батальона смерти «бочкаревскими дурами», на мой взгляд, не делает ему чести.

Мне понравилась сцена в конце фильма «Батальонъ» — наши солдаты-мужчины бегут на помощь нашим солдатам-девчонкам. Конечно, я сомневаюсь в документальной достоверности этой сцены, но тем не менее выглядит она символично. Ведь, как ни крути, но эти солдаты и офицеры любили своих девчонок, хоть и посмеивались над «стрижеными бабами». А когда кого-то любишь — то готов ради своей любви и в бой пойти, и погоны сорвать, и какие-то стереотипы задвинуть на второй план.

За своих девчонок пошли в атаку те, кто недавно братался с немцами и расстреливал собственных офицеров. Причем эти девчонки не были женами, сестрами или дочерьми для большинства из этих солдат, но все равно это были свои — русские, российские девчонки, за которых можно и жизнь отдать. Тем более что и сами эти девчонки отдавали жизни за свою страну, какая бы она ни была.

Дмитрий Суворов назвал «Батальонъ» «фейком», «псевдореальностью». Почему сразу «фейк»? Была Первая мировая война? Была. Произошел моментальный и невероятный развал русской армии? Произошел. Существовал женский батальон? Существовал, и не один. Участвовал ли он в боях? Участвовал. Понес ли потери? Понес, и немалые. Так какой же тут «фейк»?

Будущее покажет, какое место займет «Батальонъ» в российском кинематографе, а, может быть, и в российской культуре в целом. Не знаю, уместно ли сравнивать его, например, с картиной «А зори здесь тихие»? Возможно, да, а возможно, и нет. Кто-то может возмутиться — как это можно сравнивать героические, всенародно любимые советские фильмы с новомодным «фейком»? Ну, извините. В Карелии, между прочим, вообще подразделений немецкой армии не было, там против нас воевала финская армия. И что, на этом основании «А зори…» — это тоже фейк?

Достоинство «Батальона» еще и в том, что это очень эмоциональный фильм. Показали бы его лет 10 назад, я бы наверняка заплакал, как плакал, когда смотрел «9-ю роту». На сеансе «Батальона» я не плакал, зато плакали другие зрители — такие же русские девчонки, чьи прапрабабушки сражались с врагами на Первой мировой, а прабабушки и бабушки — в Великую Отечественную. Разве это плохо? Пусть девчонки знают, какими храбрыми и самоотверженными были их предки.