— Сколько себя помню, всегда занимался общественными делами. В Нижнетагильском горном техникуме, где учился, приехав на Урал с Украины, был старостой группы. Устроившись на работу на рудник, стал секретарем комсомольской организации. И в Невьянске, куда перебрался после окончания музыкального училища, всегда был среди людей.

В Невьянске он возглавлял коллектив детской музыкальной школы — собственно за тем и приехал сюда, чтобы принять новое учреждение. А в конце 70-х, когда школа обзавелась хорошей базой и педагогами из числа своих же выпускников (на первых порах преподавателей катастрофически не хватало), его… сняли с должности. Партийное руководство изобретало какие-то выдуманные поводы, но настоящий мотив был очевиден: поставить на руководящую должность «своего» человека, родственницу заместителя директора механического завода. В руках заводского «завхоза» тогда был дефицитный товар, и даже городские власти стремились ему угодить. Кушнарева перевели в рядовые преподаватели, а он обратился в суд о восстановлении в прежней должности — и выиграл процесс.

Чуть позже написал серию статей в газету «Уральский рабочий» о злоупотреблениях местной партийной элиты: о раздаче квартир без очереди, строительстве гаражей и дач за казенный счет, о халатности при строительстве коммунальных объектов. Его снова сняли с должности, на этот раз — с взысканием. Городской и областной комитеты партии отказывались снять взыскание, пришлось обращаться в Москву, в ЦК. Разбирательства закончились тем, что пятеро городских руководителей были вызваны на бюро обкома и решением Бориса Ельцина, который тогда был первым секретарем областной партийной организации, переведены на другую работу. А в газете «Правда» появился материал под заголовком «Как выгоняли директора».

На свою должность Кушнарев вернулся, чтобы потом перейти в местное строительное управление монтажником по крупноблочному строительству, и коллектив сразу избрал Кушнарева председателем рабочего комитета. Вскоре рабочему лидеру стало известно, что на предприятии имелись  хищения на сумму около 42 тыс. рублей. Крупная растрата по тем временам, когда автомобиль «Волга» стоил 12 тысяч.

Кушнарев написал заявление сначала в городскую, потом и в областную прокуратуру. Правоохранители вроде бы усматривали состав преступления, но делу ход не давали. А руководство предприятия тем временем всячески пыталось избавиться от принципиального работника. Кушнареву объявили выговор, что находился на стройплощадке без каски. Тогда он сам несколько раз заснял фотокамерой директора на стройке: под стрелой крана, без защитного головного убора. Увольнение не состоялось.

А материалы, отражающие масштабы воровства на предприятии, Вячеслав Григорьевич самостоятельно передал в Генеральную прокуратуру, когда поехал в отпуск на Украину. На обратном пути забрал ответ, в котором говорилось, что по фактам хищения в особо крупном размере будет возбуждено уголовное дело. Буквально с поезда направился на партийное собрание коллектива и зачитал этот документ. Директор завода поспешил ретироваться из города.

В начале 90-х Вячеслав Кушнарев был избран в горсовет и возглавил комитет народного контроля. Проверял местные магазины на предмет торговли из-под прилавка. После того как в кабинете одной из заведующих был обнаружен тайник с припрятанными золотыми изделиями, в окно квартиры Кушнарева прилетел «пламенный привет».

— В 4 часа утра меня разбудил громкий хлопок и яркое зарево за окном, — вспоминает Вячеслав Григорьевич. — Банка с бензином ударилась в стену, в полуметре от оконного проема. Пламя было настолько мощным, что с моего, первого, поднялось до верхних этажей дома. Оконные стекла на моих глазах буквально поплыли — расплавились от высокой температуры. В следующий момент на подоконник упал второй «снаряд» — емкость с подожженной жидкостью для травли насекомых. Едкий дым быстро наполнил нашу квартиру и весь подъезд. Хорошо, что никто не пострадал. Нападавшие скорее всего хотели меня припугнуть — криминальный беспредел в стране начался позже. Но я не из пугливых.  Его противники вскоре имели возможность убедиться в этом. Кушнарев не побоялся сопроводить в отдел сотрудника милиции, которого поймал при передаче в магазин «левого» товара. Причем конвоировал прямо на милицейской машине.

— В первую минуту мне стало жутковато, думаю, куда он сейчас повернет: направо, в сторону отделения милиции, или налево, на выезд из города? Водитель поехал сдаваться. Зашли в кабинет к начальнику, потом осмотрели машину. Чего в ней только не было: колбасы, копчености, свежее мясо и другие продукты, о которых простые люди и не мечтали. Мы составили акт, одну копию документа я взял с собой. Через несколько дней ко мне зачастило милицейское начальство. Визитеры долго пытались переубедить меня, что я обознался в темноте: дескать, продукты, наверное, загружались в машину лейтенанта, а не выгружались из нее. Этот случай хотели списать на банальный блат: мол, сотрудники милиции — тоже люди, и хотели получить дефицитные продукты к новогоднему столу. Но я не мог обмануться. Некоторые сотрудники ОБХСС в те времена имели столько продуктов, преподнесенных в качестве взяток, что были вынуждены сдавать их в магазины. К сожалению, та скандальная история завершилась всего лишь переводом офицера в другое подразделение милиции.

Острое чувство справедливости правдолюб Кушнарев не утратил и по сей день. Как и прежде, земляки идут к нему за советом и правдой. Рабочий кабинет — комната в квартире — никогда не пустует. Даже местные адвокаты частенько направляют своих клиентов к Кушнареву, полагаясь на общественного защитника больше, чем на свои профессиональные знания и умение. И он, как правило, справляется с этой благородной миссией.