Его — этот смысл — теперь после случившегося во Франции ищут во всем мире, в спорах выясняют политологи и домохозяйки. Вчера у меня состоялся разговор со своим парижским приятелем. В нескольких словах он сказал то, о чем говорят, по его утверждению, многие рядовые парижане: «Публиковать не стоило. Но и убивать за это нельзя. Однако такие методы у исламистов. К сожалению, у них давно идут на поводу…».

Мсье Малка в своем интервью говорил о праве на богохульство. Что это — смелость? Принципиальность? Цинизм? С одной стороны, именно Франция — родина так называемой смеховой карнавальной культуры, она дала миру Рабле, Доре, готическую похабщину, а маргинальных непристойностей в виде тех же карикатур на полях святых книг в средние века не гнушались даже церковники. Charlie Hebdo, получается, следовал вековым традициям? Но чего — свободы слова?

Только вот, как верно заметил журналист Григорий Ревзин, принцип свободы слова существует не для того, чтобы рассказывать похабные истории о Боге и церкви. Мусульманская средневековая карикатура, кстати, тоже весьма фривольна, шутливые атаки велись и на султанов, но никогда — на Аллаха и пророка Мухаммеда. Скабрезный русский лубок не позволял себе бросать тень на Христа или Богоматерь. Charlie Hebdo перешел грань, за которой кончается ирония и начинается глумление.

Но не убивать же за это! Как бы мерзки не были карикатуры журнала, но пролилась кровь и уже расставлены иные акценты: как долго нужно идти на поводу у исламистов? Нужно ли терпеть выкрики «Аллах акбар», которые неслись во Франции (и даже в школах!) во время общенациональной минуты молчания по жертвам теракта? Но как же бороться, если тот же Олланд обещал кое-кому социальные пособия и воссоединение с родственниками, оставшимися в бывших африканских колониях. И еще — досрочное право голосовать для только что приехавших. Вдобавок идет травля журналистов, говорящих о неконтролируемой миграции и потере Францией национальной идентичности. Францией, настоявшей на исключении Хамас из списка террористических организаций.

Всего в этом котле понамешано, и я разделяю желание перестать прогибаться перед исламскими террористами — терпение-то кончается. Кончилось оно и у Charlie Hebdo, и я понимаю мсье Малка. Но продолжать тыкать голой задницей в лицо Бога!? Здесь теряется один смысл и появляется иной, постичь который я пока не в силах.