Все хорошо, только я не вижу тех масс, которым власть мешала. Тех, кто горел желанием производить нечто вместо импорта и на экспорт. Вместо этого мы наблюдаем миллионы людей, свою лень прикрывающих сетованиями на свою недооцененность.

«Мне платят пять тысяч, и нигде не соглашаются заплатить больше, — говорит человек себе и окружающим. — Но я-то знаю, что я стою 20 тысяч в месяц. Поэтому я буду работать только на 25% своих возможностей, мало и плохо». И друзья-родные соглашаются: конечно, Федя, ты стоишь таких денег! Мы тебе, правда, не заплатим, но вот они — они! — обязаны это сделать. С этим даже клиенты соглашаются: хирург рассказывает пациенту, что смешно при его зарплате ждать от него хорошей работы, и пациент кивает согласно. Страсть к мировой справедливости в нас сильнее инстинкта выживания.

Причем, если человеку начать платить 20 тысяч, он продолжит работать как прежде. Потому что мигом решит, что раньше ошибался, скромничал, а на самом-то деле стоит 80 тысяч! Точнее, ему просто не хочется работать — а все остальное лишь красивые его оправдания.

Можно себе представить мыслящие огурцы, которые обижаются, что их продают слишком дешево, и становятся горькими, чтобы сделать «справедливым» соотношение цены и качества. Конечно, люди — не огурцы. Огурцов мало, и они дорожают.

Почему же мало и плохо работающий работник не оказывается на улице? Одна из причин — он-то соглашается хоть как-то работать. Такие у нас в дефиците. Слишком много у нас тех, кто на цену, предлагаемую за них миром, реагирует еще круче — отказывается работать вообще. А это-то как возможно? Во всем мире люди вынуждены работать из страха перед голодом и потерей жилья! Наша сила — в нашей неприхотливости. Пенсии у нас по западноевропейским меркам мизерные, но на пенсию трех стариков может прожить целая деревня, никоим образом не присутствуя в народном хозяйстве. Правда, в мире есть уйма еще более неприхотливых народов, но там не платят даже такой пенсии.

О каком развитии экономики можно говорить, если у нас считается нравственной нормой не работать? Или взять деньги и работать плохо, «потому что это не деньги»?

Российская власть действительно виновата. Власть виновата, что до сих пор не отменила советский Трудовой кодекс, не позволяющий ни наказать толком плохого работника, ни уволить его. И еще она виновата тем, что вознаграждение за труд и подвиг пожилым до сих пор не сделала адресным. Чтобы в квартире, выделенной ветерану войны, не могли жить его племянники и внуки. И чтобы на пенсию не могли кормиться ленивые сорокалетние детишки.