Как-то так у нас сложилось, что «эффективное управление» лесом — это сосны на дрова, а белок — на шапки. А еще радостный рассказ, насколько ты можешь быть эффективен — это намек, что здесь тебе денег не дают. Наша сфера культуры в этом уже убеждалась неоднократно.

Принудительное окультуривание

Никто, конечно, не думает, что библиотека или музей могут жить «в рынке». Такого нет нигде в мире. Обычно это объясняют так: иначе культурные богатства окажутся не доступны гражданам с низким достатком. Однако подлинная проблема в другом — за редкими исключениями, массы не хотят платить за свое «окультуривание», даже когда у них есть деньги. Поэтому даже в самых свободных странах граждан окультуривают принудительно. Нет, вы можете не ходить в музей — но вам придется профинансировать его работу, заплатив налоги.

Пресса живет традициями

Отношение же к прессе оказалось на диво противоречиво. Высокую социальную значимость серьезной журналистики, то есть ее принадлежность к той же сфере культуры признают все. Но при этом в какой-то момент все уверились, что, в отличие от музеев и балета, пресса может быть коммерчески успешной. Так позволяли думать тиражи советских газет (особенно в период перестройки) и вполне сытая жизнь журналистов на Западе.

Однако быстро выяснилось, что процветание советской прессы было следствием избытка у граждан свободного времени и свободных денег (не хватало как раз товаров). Стало меньше того и другого — и в условиях общего переформатирования всех жизненных устоев советские традиции выписывать на семью кучу газет и журналов обратились в пыль. Могут ли они возродиться — вряд ли.

Между тем западный опыт при внимательном рассмотрении свидетельствует именно о том, что прессу потребляют в силу привычки, это приятный жизненный ритуал. В каком-нибудь маленьком шведском городке тираж местной газеты — по экземпляру на каждого три жителя. И это не какая-то фантастически талантливая, высокопрофессиональная газета. Просто люди делают то, что делали их мамы и папы, дедушки и бабушки, без чего не представляют жизни. Если что-то их выбьет из привычной колеи, и они зададутся вопросом «Смогу ли я жить без газеты?» — я не позавидую тамошним газетчикам.

Люди — не машины

Нас убеждают: люди мало интересуются балетом или историей Средних веков, потому что все это весьма далеко от их обыденности. Пресса — дело совсем другое. Она же злободневна. Она рассказывает людям об окружающих их возможностях и угрозах, помогая защитить себя и улучшить свою жизнь… Люди наверняка готовы за это платить.

Все оно было бы так, если бы люди были «думающими машинами», сошедшими со страниц книг философов эпохи Просвещения. Но это далеко не так. Люди хотят улучшить свою жизнь, но понимают это весьма своеобразно. Например, разве человеку не стоило бы узнать, какую улицу перекроют завтра? Чего хорошего — простоять в пробке час! Но он не замечает такую информацию. Как выясняется, ему не очень-то нужна оптимальная жизнь с оптимальными маршрутами. Проблемы и неприятности — это даже лучше, потому что человека, у которого все хорошо, никто не согреет душевным теплом, его не будут считать своим.

По той же причине читатель зевками встречает какую-нибудь статью «Как не прогореть в финансовой пирамиде» — его на самом деле вполне устраивает «прогореть». Зато он тоннами потребляет интервью Ксении Собчак, хотя там практической пользы — ноль.

«Да-да, вы правы»

Нет, никак нельзя утверждать, что людей не интересуют серьезные темы. Обыватель невероятно самолюбив. Ему нравится ощущать, что у него широкий кругозор и что он не хуже каких-нибудь профессоров постигает сложнейшие вопросы мироздания. Число вариаций поговорки «Все разбираются в футболе и…» стремительно растет.

Борясь за симпатии аудитории, журналисты спешат подарить ей эти желаемые ощущения. Читатель не желает напрягать извилину? Конечно-конечно, мы и тексты сделаем покороче и попроще, сложную цифирь сведем к инфографике.

При этом абсолютная наивность — думать, что читатель требует многообразие точек зрения и исчерпывающую информацию. На самом деле у человека уже есть свое мнение — и оно его более чем устраивает. И еще он отчетливо представляет, как обстоят дела вокруг.

Ему абсолютно не хочется пускать в голову чужое мнение, отличное от своего, — это же придется заново обосновывать свою точку зрения. Тем более ему не улыбается узнать, что события развиваются не совсем так (и тем более «совсем не так»), как он привык считать. Кому нравится узнать, что он ошибался? По-умному это все называется «когнитивный диссонанс».

Чтобы стать читаемым, журналист должен утром нежно поцеловать читателя в лобик и прошептать:

— Да-да, вы абсолютно правы. Вот и известный эксперт думает так же, как вы. И все в мире происходит ровно так, как вы и думаете.

Вот тогда его статьи будут пересказывать друзьям и репостить в соцсетях с пафосной припиской «Годная, важная статья». Если он сделает наоборот, его просто проигнорируют. Или обвинят в тупости, аморальности, лживости и продажности.

С широко закрытыми глазами

Короткие тексты и инфографика поощряют отупение людей. Обеспечиваемая прессой иллюзия «всекомпетентности простого человека» убивает уважение общества перед профессионалами. А результат бесконечного поддакивания аудитории — отрыв людей от реальности.

Ничего невероятного в этом нет. Еще четверть века назад Милан Кундера констатировал: картина мира современного человека формируется не его обыденным опытом (как это было у его предков), а массмедиа. Вот только нужно сделать уточнение: в рыночном, свободном обществе граждане сами заказывают себе «сны».

И далеко не всегда эти сны «розовые», чаще как раз наоборот. Людям нравится видеть себя героями, выживающими в бесконечно жестоком мире, это дает им основание требовать сочувствия и вседозволенности. Жизнь в большом городе — непрерывный невроз, горожанина преследует по пятам плаксивая депрессия. Ему плохо, даже когда рот набит красной икрой. И, естественно, ему хочется думать, что это не он такой плакса, это жизнь вокруг реально отвратительна. СМИ, которые недостаточно рьяно исполняют этот заказ и что-то там вякают про открытие новых детсадов, считаются воплощением зла. Остальная пресса послушно помогает аудитории еще глубже погрузиться в бездну черной меланхолии.

И это уже серьезная государственная проблема. Мы не в состоянии провести модернизацию или послать корабль к Марсу. Я даже подозреваю, что, случись война, мы ее проиграем. Потому что страна охвачена унынием. Ее население существенно меньше официально заявленного: по улицам бродят толпы живых покойников — тех, кто задолго до своей физической смерти похоронил свой талант и энергию, потому что «а какой смысл, ничего же не изменить, настолько все плохо».

Народные театры

Принято считать, что конкуренция улучшает качество товара. Но так бывает лишь тогда, когда высоки запросы аудитории. Пресса явно не тот случай. Здесь сбывается предвидение персонажа советской комедии: «Есть мнение, что народные театры вытеснят театры профессиональные». Конкретно с театрами этого не произошло, потому что даже массовый зритель предъявляет к артистам и режиссерам весьма жесткие требования. Так что я бы не советовал балеринам переключаться на стриптиз в погоне за рыночным успехом, как иногда предлагают. Потому что по части стриптиза аудиторию устроит любая пэтэушница, что ярко демонстрирует Интернет. А в плане журналистики — любой блогер, раз читателю нужна не информация и анализ, а поглаживания и почесывания.

Кто кому должен платить

На первый план выходит цена, журналистика становится вотчиной тех, кто согласен не требовать за свою работу денег. На что живут все эти блогеры? Слушайте, я не знаю. Может, старушка-мама пенсией делится. Романтики в экстазе от такого торжества краудфандинга, но люди серьезные не могут не помнить — ни одно серьезное дело никогда не держалось на одних любителях.

Главред «Уфимских ведомостей» Галина Ишмухаметова призывает региональные редакции отправлять журналистов друг к другу на стажировки для поднятия квалификации — но при этом сама признает, что перспективные кадры из региональной прессы высасывают пресс-службы и федеральные издания. Я могу продолжить список «вампиров» — мужики забирают у нас кадры замуж, люди уезжают в Тайланд или Стамбул. Чуть ли не везде оказывается лучше, чем работать в региональном издании.

Обсуждавшиеся на конференции различные льготы по налогам и аренде могли вызвать лишь недоумение. Господа, вы о чем, это же вчерашний день, в дне сегодняшнем все эти «10% вместо 18%» никого уже спасти не могут. Большие киоски в Липецке обеспечивают высокие продажи периодики? Рад за вас, но это явно ненадолго. В продвинутом большом городе уже конкуренция бесплатных изданий. Мне вот и моим соседям в подъезд среднестатистической многоэтажки Екатеринбурга бесплатно приносят отличный местный глянцевый журнал о двухстах страницах. Так и лежит. Нам же никто не заплатил, чтобы мы его полистали.

Смерть массмедиа?

Рынок ничего не выправит, выправит ли общество? Может быть, люди осознают происходящее и скажут друг другу: «Мы тупеем, у нас нет достоверной информации. Страна летит в пропасть. Черт, с этим надо кончать». Однако множество примеров демонстрирует, что механизмы саморегуляции в социуме также отсутствуют. Общество легко, с улыбкой на устах «влетает» в различные революции и войны. Когда всем становится очевидно, что общество больно, уже поздно что-либо предпринимать. Более того, когда удается такой кризис преодолеть, никому неохота признавать свою вину, виновным за всех назначают какого-нибудь Гитлера и живут дальше, почти как прежде.

Да, вполне вероятно, что пройдет недавняя мода на истеричные, соревнующиеся в тенденциозности и неадекватности оценок СМИ. Именно это, в сущности, предсказывает Ольга Андреева из «Русского репортера», говоря, что аудитория ждет «отказа от навязчивого тоталитаризма мнений». Люди все-таки не настолько оторвались от реальности. Но дискредитированным оказывается само понятие СМИ. С разочарованием прекратив читать одно СМИ, люди не начинают читать другое. Блоги тоже дискредитировали себя, причем альтернативы соцсетям как глобальным СМИ пока нет. Не исключено, что наше общество распадется на племена и семьи — не только от недоверия к незнакомцам, но и от утомленности валом информации. Нация исчезнет как единое целое. Растущая популярность «родовых поселений» намекает на это. Но даже оставшись жить в большом городе, человек вполне может ограничить свой круг общения родными и друзьями.

К вопросу безопасности

Даже если пресса получит тот же уровень бюджетной поддержки, что и сфера культуры, то сможет претендовать лишь на аналогичный невысокий уровень влияния. Ведь даже бесплатные библиотеки и практически бесплатные музеи посещает не так много людей, культура влияет на мышление меньшинства.

Но без такой поддержки не будет и этого. Смерть ожидает не только прессу, но весь политический организм вообще. Лишенный достоверной информации человек — слепоглухой. Чего стоит его мнение? Если позволить ему ходить на выборы, он утащит в пропасть и себя, и всех вокруг. В таком раскладе авторитаризм, «власть немногих», становится не то чтобы даже возможным, а наилучшим вариантом.

… А, ну да, в названии конференции же говорится «на пути к эффективности». В пути можно провести всю жизнь. И кормить в пути никто не обещал. Как раз в дни конференции пришло сообщение, что федеральный бюджет выделит на поддержку региональной прессы аж триста миллионов рублей. Примерно по четыре с половиной миллиона на регион.