К 1938 году на Урале не осталось ни одного епископа. В 1937—1938 годах в епархии были расстреляны семь архиереев. «Красный террор» практически разгромил уральскую церковь.

Это лишь статистика. Но за сухими цифрами — сломанные человеческие судьбы, страдания и боль… Я помню, с каким содроганием читал о гибели Александра Мокроусова — священника из села Темновского. После становления советской власти коммунисты подавляли крестьянские восстания. И таким вот образом красноармейцы решили поиздеваться над своей жертвой: они вывели священника на улицу и приказали бежать за угол. Когда отец Александр побежал по направлению к дороге, красноармейцы открыли по нему стрельбу из винтовок. Обливаясь кровью, он упал, но был еще в сознании, непрестанно молился и стонал. Тогда один из членов отряда подошел к умирающему человеку и выстрелил ему в висок…

И еще примеры. Епископа Андроника живьем закопали в землю, иноков Белогорского монастыря после пыток утопили в нечистотах…

Это что касается судеб тех, кого «вобрала» в себя официальная статистика. Сегодня я хотел бы рассказать историю простого сельского священника. Она, казалось бы, типична и тоже часть того скорбного списка. Один из множества провинциальных батюшек — кротких и добродушных, но стойко принявших мученическую кончину, не отказавшихся от своих убеждений и Веры.

К трудам праведным

Моя собеседница — жительница Асбеста Юлия Черникова, ее прадед Василий Старцев был одним из репрессированных священнослужителей. Сейчас собираются документы на его канонизацию. История жизни В. Старцева поучительна.

— Я с детства знала, что мой прадед был священником, — рассказала мне Ю. Черникова. — Однако говорить на эту тему никто из старших не хотел. Боялись. Бабушка только как-то обмолвилась, что дед был служителем при церкви. Однажды ночью его увезли и больше она ничего о нем не знает. И как-то обронила, что дом стоял на берегу озера, и все было удивительно красиво…

Много воды утекло с тех пор. Юлия вышла замуж, родила четверых детей. Стала преподавать Закон Божий в воскресной школе. Но нет-нет да и вспоминались слова, сказанные бабушкой о красивом доме и о священнике, которого ночью оторвали от семьи и увезли в неизвестность. Что с ним стало? Понимала, что погиб ее дед Василий. Но как? За что его погубили? Каким он был? Вопросов много… Считала Юлия, что родственникам в свое время эти вопросы тоже не дадут покоя и они попытаются отыскать хоть какие-то сведения об их предке. Но особо это никого не интересовало. Поняла, что история Василия Старцева теперь ее «личное дело». С чего начать поиски? Тут ведь как в «Реквиеме» у Анны Ахматовой:

Хотелось бы всех поименно назвать,

Да отняли список и негде узнать...

Помог случай. Однажды позвонила в Верхнюю Пышму Валерию Лавринову (протоиерей Валерий Лавринов, настоятель храма во имя Успения Божией Матери в Верхней Пышме, является руководителем церковно-археологического общества. — Ю. М.), уточняя вопросы, связанные с православным музеем. И решилась спросить о своем прадеде. Как говорится, на всякий случай.

— Есть эти сведения у нас, — последовал ответ. — Приезжайте.

Так и начались многолетние поиски данных об отце Василии Старцеве. Поездки к местам, где он служил, поиски в архивах…

Василий Дмитриевич Старцев родился в семье священнослужителя в 1877 году в Нижне-Уфалейском заводе. Закончил три класса Екатеринбургского духовного училища и стал работать псаломщиком Георгиевской церкви в селе Коневском. В апреле был рукоположен в сан дьякона (в селе Скатинском под Камышловом) — к тому времени он уже сочетался браком с Ольгой Стефановной Коровиной и у него родился сын. В апреле 1909 года отец Василий уже становится священником и начинает свое служение в Верхотурском уезде, в селе Дерябинском.

Там он снискал себе добрую славу. И особенно на почве борьбы с пьянством. Он был одним из первых организаторов общества трезвости.

Из доклада архиепископа Викентия:

— Пьянство было распространенным явлением в Верхотурском уезде. Часто случалось, что переселенцы из других районов России, которых было много в уезде, пропивали деньги, полученные от государства на обзаведение хозяйством. Когда им выдавали ссуды, тогда в округе царил пьяный разгул… Священник Василий Старцев старался как мог бороться с этой напастью. Его стараниями в ноябре 1911 года при Дерябинской церкви было открыто Общество трезвости. В городе Верхотурье члены Общества добились ограничения торговли спиртными напитками. Каждый воскресный и праздничный день в храме после вечерни устраивались чтения о вреде пьянства, табакокурения и прочих пороков. После богослужений отец Василий проводил беседы с прихожанами о необходимости оставлять дурные привычки и приобретать добрые навыки… Все эти труды отца Василия не остались бесплодными: многие из молодых людей, ранее ведших разгульную жизнь, приходили к священнику даже на квартиру и просили записать их в число членов Общества трезвости.

Самому отцу Василию жилось несладко. В семье было уже шестеро детей, а в 1915 году во время родов умерла его супруга Ольга. Старшему Николаю было 13 лет, младшему сыну Василию — 3 годика. Один с шестью детьми на руках… Выживать было очень тяжело. Но он делился с нуждающимися последним. Например, отдал семьям ушедших на фронт (шла Первая мировая война) 26,5 рубля — весьма значительная сумма по тем временам — кому-то ведь жилось намного хуже, чем ему, считал он. За что получил личную благодарность от императрицы Александры Федоровны.

В итоге — приговор

Пришли лихие годы. На Урале установилась советская власть. Много было пролито крови с обеих сторон. Начались повсеместные крестьянские восстания. Чашу терпения народа переполнило намерение властей забрать в Красную армию молодых мужчин. Из нескольких деревень объединились верующие и пошли Крестным ходом в Верхотурье поклониться мощам Симеона Верхотурского, испросив у него заступничества. То, что происходило дальше, вошло в историю под названием Деревянной войны. Верующие собрались в Меркушино. Организатором шествия стал молодой священник Константин Богоявленский, не так давно причисленный к лику святых. (Об обретении его нетленных мощей уже писала наша газета. — Ю. М.). Во главе верующих с крестом в руках шел отец Василий Старцев. В колонне были в основном женщины, а мужчины с вилами, дробовиками да лопатами охраняли их. Под селом Красная Гора их ждала засада красноармейцев. И началась стрельба. Остатки колонны разбежались… Вскоре Константин Богоявленский был расстрелян, по дороге к казни он сам себя отпевал…

Отца Василия не успели тронуть, власть сменилась, уезд освободили от красных. Затем они вновь пришли. Батюшке пришлось эвакуироваться с белыми в Новосибирск. После разгрома Колчака он вернулся на Урал и стал служить в Шадринске. Там он сдружился с епископом Стефаном, помогавшим его семье в их бедственном положении. Но в 1926 году епископа арестовывают и у него находят письма В. Старцева. Его тоже арестовывают, но вскоре отпускают. Это был первый тревожный звонок…

В 1935 году отец Василий уже настоятель Тихвинской церкви села Рыбниковское в Каменском районе. Вот там-то и стоял утопающий в яблоневом саду дом на берегу озера, в котором плавали лебеди… Коротая картинка из далекого прошлого, маленький, но такой яркий кадр. Вскоре все изменилось, 1937 год стал апогеем террора. Одним из поводов для репрессий стало то, что во время Всесоюзной переписи боле половины населения указали, что они верующие.

Начались аресты. Епископ Петр возвел отца Василия в сан протоиерея, сделав благочинным. В июле 1937 года на литургии отец Василий призвал верующих к более ревностному служению Богу, упрекнув их в нерадивости по отношению к Церкви. В НКВД пошел донос. В конце августа священника арестовали.

Следователи настойчиво спрашивали, признает ли арестованный ими священнослужитель свою контрреволюционную деятельность. Ответ они слышали один: «Нет, не признаю».

…Я читал выписки из протоколов допросов. Они абсурдны, показания свидетелей выглядят не лучше — их давали запуганные люди, боявшиеся за свою жизнь и озвучивавшие любую глупость. Только цена этого была высока. 27 октября 1937 года Тройка НКВД выносит приговор: расстрелять. Приговор приведен в исполнение 6 ноября 1937 года.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года постановление Тройки было отменено, Василий Старцев полностью реабилитирован.

Поиски продолжаются

Юлия с семьей часто ездит в село Рыбниковское, в котором возрождается приход. И еще сохранилась память о батюшке их церкви.

— Там живет бабушка Рая, — рассказала Ю. Черникова. — Ее крестили в Тихвинской церкви, и она считает, что крестил ее именно отец Василий. В приходе есть стенды с фотографиями и копиями документов об отце Василии и его семье, о местах его служения, подаренные внучками священника.

Юлия продолжает собирать материалы о Василии Старцеве и надеется, что и ее детям будет небезразлична судьба их предка. В свое время сестры Ново-Тихвинского монастыря, которые еще не были знакомы с потомками расстрелянного священника, подавали документы на канонизацию отца Василия Старцева. Но есть одно «но»: в личном деле не должно быть «белых пятен». Не сохранилось документов об аресте В. Старцева в Шадринске, где он десять суток провел в заключении. А для канонизации важно знать каждый шаг. Поиски продолжаются, и в личном деле священника Василия Старцева появятся новые страницы.

P.S. В Князе-Владимирском храме Асбеста начал свое служение отец Сергий — троюродный брат Юлии Черниковой. Еще один священник в их роду.