Короткую и трагическую историю армейской службы этого парня «Уральский рабочий» рассказал в номере за 18 февраля под заголовком «Списали на рок».

Костя был призван в армию в мае прошлого года, но успел прослужить всего четыре месяца, как попал в госпиталь, где у него обнаружили злокачественную опухоль подбрюшной полости. Незадолго до этого Костя был избит сослуживцем, удар пришелся в область солнечного сплетения. Почувствовав недомогание, парень обратился в медпункт части, но фельдшер ограничился советом пить угольные таблетки. Трое суток солдат мучился от нестерпимой боли, в это время его мама Татьяна Николаева обрывала телефоны командиров части, умоляя отправить сына в больницу. В конце концов войсковое начальство уступило этим просьбам и разрешило ротному за свой счет отвезти парня в окружной госпиталь. Выявив неоперабельный рак, екатеринбургские врачи экстренно отправили Веселкова в Москву, в главный военный клинический госпиталь имени Бурденко.

Военные доктора боролись за жизнь парня три месяца, но ему становилось все хуже. 18 февраля Татьяна Валерьевна привезла Костю домой, в Полевской, страстно надеясь, что в родных стенах сыну станет легче. Но на второй день он скончался, не дожив неделю до своего 19-го дня рождения.

Похороны Кости Веселкова вызвали широкий резонанс не только в его родном городе. На трагедию Татьяны Николаевой и ее семьи откликнулись читатели «Уральского рабочего», оставившие взволнованные отклики на сайте газеты, телевизионный сюжет показали областные каналы, включило в новостной выпуск телевидение Санкт-Петербурга.

Люди сочувствовали горю матери, возмущались бездушием и цинизмом командиров части, которые закрыли глаза на проявления дедовщины, отказали страдающему от жестоких болей парнишке в квалифицированной медицинской помощи. Не меньше потряс и тот факт, что военная прокуратура, куда обратилась Татьяна Николаева, не нашла ничего криминального ни в поступке рядового Спартака Ежова, избившего ее сына, ни в действиях (точнее, в бездействии) господ офицеров части 28331. В возбуждении уголовного дела отказано за отсутствием состава преступления.

— Я не собираюсь с этим мириться, буду отстаивать справедливость в суде, — говорит Татьяна Валерьевна. — Ради сына, его памяти готова дойти и до европейского суда. Если оставить все как есть, наших ребят и дальше будут убивать в армии. Военная прокуратура с подачи екатеринбургских медиков утверждает, что якобы злокачественная опухоль у Кости образовалась задолго до службы в армии, и удар, нанесенный Ежовым, никак не повлиял на летальный исход. А московские профессора, с которыми я общалась, официально подтвердили, что заболевание получено в период прохождения службы.

Между тем до Татьяны дошли слухи, что крайними хотят сделать медиков из призывной комиссии, которые якобы просмотрели опасное заболевание Кости. Ее это возмущает:

— Мой сын до призыва в армию был здоров, занимался спортом. Единственное, что отметила медкомиссия, — недостаток веса, однако на фотографии рядом с другими призывниками Костя выглядит настоящим крепышом.

Что такое недостаток веса в действительности, Татьяна знает: когда она привезла сына из госпиталя домой, он весил не более 35 кг. На последней фотографии (Татьяна сделала ее за несколько часов до смерти Кости) — почти детский живой скелетик, обтянутый кожей.

— Ручки у него стали тоньше, чем у шестилетнего брата Никитки. Я одна поднимала и переносила Костю на руках, — в голосе Татьяны дрожат невыплаканные слезы. — Сын до конца был в сознании, первая фраза, которую он произнес, когда его внесли в дом: «Мамочка, дай воды попить из ковша!». Но вскоре ему стало плохо, он страшно мучился от боли и только повторял: «Мамочка, сделай же что-нибудь…». А глаза… Я до конца жизни не забуду этот взгляд!

Не знаю, выдержали бы его те, кого Татьяна считает виновными в гибели сына. Но прибывший на похороны представитель части в чине капитана — она не запомнила его фамилию, разговаривая с ней, прятал глаза. Пытался произнести слова сочувствия, извинения, но Татьяна его остановила: «Достаточно того, что у вас хватило смелости здесь появиться».

Официальных извинений от командира части она так и не дождалась. Он даже не ответил на письмо с просьбой вернуть зарплатную карточку сына и водительские права. Паспорт Кости ей отдали спустя две недели после похорон. Ровно столько умершему пришлось бы лежать в морге — без паспорта разрешение на погребение не дают. Спасибо военкому города Полевского Руслану Хаюмову, который устроил так, чтобы Костю похоронили по военному билету. И вообще, по словам Татьяны Валерьевны, военком сделал для ее сына столько, сколько не сделала вся армия, которая его угробила.

— Сын хотел служить, стойко переносил тяготы армейской службы, не жаловался, — Татьяна опять словно отвечает оппонентам, готовым выставить сына слабосильным хлюпиком. — Поэтому он и об избиении поначалу никому не сообщил, даже мне. И дознавателю сказал, что не имеет претензий к Ежову. Костя надеялся, что выздоровеет и будет дослуживать, поэтому не хотел портить отношения с однополчанами и начальством.

Примерно то же самое мне довелось услышать от мамы еще одного солдата, который проходит службу в другой екатеринбургской части. Ее сын получил серьезную травму руки (якобы шел в столовую и упал), парня точно так же «лечат» примочками, а рука висит плетью. Мать прилетела в Екатеринбург за полторы тысячи километров, едва добилась встречи с заместителем командира части, но он отказался отправить травмированного бойца на медицинское обследование.

А сын умолял мать только об одном: больше никуда не жаловаться, потому что ему в части будет еще хуже. Женщина ослушалась, написала заявление в военную прокуратуру, сама вынуждена была вернуться домой: у нее на руках еще двое маленьких сыновей.

Вчера созвонилась с нею: она в отчаянии. От военного прокурора пришел ответ примерно такого содержания: повода для прокурорского реагирования нет. Что теперь делать, женщина не знает: жаловаться дальше — а вдруг еще больше навредишь сыну? И где искать такого заступника: справедливого, мудрого и честного?

Единственное, что моя респондентка теперь знает точно: когда вырастут младшие сыновья, она ни за что не допустит, чтобы они шли в армию.   

kruvenera2:

 — Понятно, что отцы командиры, чтобы не замарать честь мундира, будут открещиваться от того, что виновны в гибели парня. За 5 месяцев они ничем не помогли бедной многодетной матери, матери трех детей, находящейся по уходу за ребенком в декретном отпуске, которая занимала деньги у подруг и знакомых, чтобы летать к сыну в госпиталь в Москву.

paricula:

 — Я не понимаю у наших военачальников детей нет что ли. почему они так бессердечны. Как они с этим живут и спят спокойно. Конечно им зарплату подняли они теперь будут бороться до последнего. Танечка мы скорбим вместе с тобой. Бог есть он все видит.

mum:

— Тяжело осознавать, что у нас все куплено, что прокуратура смотрит на все сквозь пальцы, занимаясь отписками. Трудно выразить словами, какая это огромная утрата и страшная трагедия для матери. Нет слов выразить скорбь.

marina_kostyleva:

— Мой сын заканчивает школу, планирует военную карьеру. А я в полной истерике: как после всего этого отправлять его в армию, ведь он у меня единственный!!!

ashyharaek:

— Самое страшное — безразличие, которое у нас в обществе сплошь и рядом. Виновные в гибели Кости должны быть наказаны, нельзя спускать им это. Мы надеемся, что справедливость восторжествует!

paricula:

— Мой отец — офицер, полковник запаса ВВС, прошел Афганистан, мама — военный фельдшер (их уже нет со мной). И я пошел по стопам близких, был спасателем, сейчас в полиции. У меня растут дочь и сын. Хоть я и воспитывался в военной семье, но сына своего в армию не отдам. Наше государство только может отмывать большие деньги, а эти крысы тыловые за пятую точку держатся и боятся, чтобы трещина до затылка не стала.

s4astlivceva:

— Виновные должны быть наказаны. Сколько погибло ребят из-за халатности командиров, куда катиться наша армия? Одна говорильня об улучшении, зарплату военным увеличили, так может пора и спросить, чтобы отчитались? У нас все говорят, говорят с высоких трибун, только результатов не видно. А наши дети погибают — и никому до них нет дела. Детей в такую армию отдавать нельзя.