И совершенно не случайная, потому что без книг День знаний — не День знаний, а простое календарное 1 сентября.

Но все ли книги, написанные для детей, достойны называться «учебниками жизни»? Об этом мы беседуем с автором более 80 книг, лауреатом ряда престижных литературных конкурсов и членом жюри международной детской литературной премии имени Владислава Крапивина Светланой ЛАВРОВОЙ.

— Светлана Аркадьевна, в России только в прошлом году было издано примерно 11 тысяч наименований книг для детей и юношества. Цифра огромная. Но всегда ли количество соответствует качеству?

— Даже с количеством не все так очевидно. Для маленьких детей пишут много, а вот для подростков — гораздо меньше. Во-первых, кажется, что для малышей писать легче. Во-вторых, потому что выгодно. Малышовые книги — покупают! Яркие обложки, рисунки и картинки делают их продаваемым товаром. А содержание бывает очень разным.

— Как распознать, какую детскую книгу брать, а какую — нет?

— Это сложный вопрос, тема для отдельного разговора. Ведь покупают книги взрослые, а читают дети. И у них могут быть разные оценки. То, что оставляет равнодушными родителей, вызывает восторг у маленьких читателей.

— Значит, критерий оценки книги — восприятие ее ребенком?

— Критериев много, но хотя я всегда в каких-то жюри каких-то литературных конкурсов, мне бывает трудно объяснить, почему считаю книгу хорошей, а почему — нет. Я не литературовед, не критик. Надо, чтобы книга не только понравилась, — главное, чтобы она не навредила, а лучше — пользу принесла. Но я бы на месте родителей покупала книги не наугад, а предварительно собирала информацию. В Интернете есть форумы, обмен мнениями. Есть ежегодные справочные издания «Сто лучших книг», журналы типа «Книжное обозрение» печатают рейтинги, критику, рецензии. Победителей литературных конкурсов можно брать на заметку. А главное — есть библиотекари, которые охотно и профессионально посоветуют авторов всем, кто пришел за книгами.

— Когда дочь была маленькой, я пользовалась другим способом — покупая детскую классику, ориентировалась на фамилии русских писателей, тут уж не ошибешься!

— Вот! Тут мы и переходим от проблемы читательского выбора к проблеме современного писателя. Нормальная мама, приходя в магазин, забитый книгами, покупает те, которые она читала в детстве. И современные авторы остаются незамеченными, а главное — непроданными, а потому больше не изданными. «Зачем нам современные писатели, у нас есть классики», — политика многих издательств. Это очень острая проблема!

Другая ее сторона: современные дети, особенно подростки, хотят читать про своих современников, живущих в современном мире гаджетов и блогов, а не в пионерском детстве своих родителей. И если книга современна — она может привлечь ребенка, который отложит «старомодную» в сторону. Издатели, не печатающие современную литературу, лишают ребят этих произведений.

Сегодня эта проблема сдвинулась с места — литературные конкурсы (как исчезнувшая, к сожалению, «Заветная мечта» и ныне здравствующая «Книгуру») привлекли внимание к современной детской литературе. Наша «Крапивинская» премия пусть не так масштабно, но также пытается рассказать о современных подростковых книгах.

Горжусь тем, что сотрудничаю с нашим екатеринбургским издательством «Сократ», которое вопреки своей выгоде издает детскую литературу. «Сократ» делает то, что не делают богатые московские издательства, — издает то, что никогда не издавалось.

— Кто сегодня герой детской литературы? Кто пришел на смену Мальчишу-Кибальчишу? Гарри Поттер? И нужна ли идеологическая начинка детским книгам?

— Смотря что считать идеологической начинкой. Сразу после того, как Советский Союз кончился, на смену идеологической литературе советских лет пришла чернуха — и во взрослой литературе, и в детской. Типичный сюжет книг того времени: мама — наркоманка, папа — алкоголик, ребенок — больной раком. И дальнейшее нагнетание ужаса.

Меня особенно возмущает, когда в книгах эксплуатируют тему больных раком, потому что это бессовестно, это издевательство над моими пациентами. Слава богу, эта волна пошла на спад.

Но проблема героя осталась. Герой должен быть яркий, узнаваемый, отождествляемый с читателем, мобильный, чтобы в героя можно играть и придумывать продолжение! Это трудно. Я, к примеру, не умею сочинять героев, в которых можно было бы «играть». У меня книжки больше событийные, чем персонажные, к сожалению. И смешные!

Сейчас наметился сдвиг в восприятии детских книг критиками и литературоведами, и смешно писать — уже не недостаток, хотя до сих пор писателей, пишущих смешно, не сильно хвалят критики и не воспринимают всерьез литературоведы. Не надо бояться, что дети не найдут «второе дно», обязательно заложенное в смешных книгах. Смеясь, я говорю серьезные вещи. И часто на встречах в библиотеках повторяю, что мои книги — как таблетки. Снаружи — сладкая оболочка в виде смешного, а внутри — горькая истина. И она обязательно подействует — и на тех, кто проглотит, не жуя, и на тех, кто раскусит.

А идеология в книге есть всегда, даже когда кажется, что ее нет. Это тоже проблема, между прочим. Вот недавно у нас на «Крапивинке» был спор: книга великолепно написана, но идеологически в современной ситуации вызывает сомнения, что делать, «пускать» в лонг-лист или нет?

— Вы — нейрофизиолог, кандидат медицинских наук, работаете в онкологическом центре. Как удается совмещать работу с писательским творчеством?

— Я всегда говорю детям на встречах формулу, которая, надеюсь, им пригодится: «То, что мы хотим, мы успеем всегда». Я хочу это делать — я успеваю. Моя работа и писательство существуют параллельно, без них я не могу в равной степени. Когда стоишь на операции — думаешь: какая литература, я здесь реально пользу приношу! Когда встречаешься с маленькими читателями и видишь, как они хотят с тобой разговаривать и как и им важно что-то спросить у тебя, думаешь: вот оно — главное! Даже выбирать не буду, что важнее и главнее, пусть будет все!

— Коллеги в курсе ваших литературных достижений?

— Я долго скрывала, а сейчас все знают и все рады за меня. А я часто описываю в книгах наши поездки и изредка превращаю своих коллег в добрых сказочных персонажей. Вот и книга «Куда скачет петушиная лошадь», за которую мне дали последнюю премию, началась с того, что мы с коллегами поехали на машинах в путешествие по Пермскому краю, и так это было увлекательно и весело, что просто само легло на бумагу.

— А дочери ваши тоже пишут?

— Они уже взрослые, старшая стала медиком, младшая учится на лингвиста. Сейчас дописывают вторую часть фантастического романа. Пишут смешно, мне очень нравится.

— Откуда вы так хорошо знаете детей?

— Не считаю, что знаю их хорошо, но стараюсь узнать. У меня по 80 творческих встреч с читателями в год! И эти встречи не для галочки, они очень важны для ребят, у которых, как ни странно, бывает мало случаев поговорить с взрослым человеком серьезно. Сначала дети, правда, задают вопросы, читая их по бумажке, подсунутой взрослыми. А потом мы беседуем для души! Вопросы самые серьезные: например, берете ли вы кредиты? Как придумываете названия для книг? Что делать, если начал рассказ, а он не пишется? Я всегда очень серьезно на эти вопросы отвечаю, потому что понимаю, как важно услышать совет в таком случае.

— Что вы посоветуете пишущим детям?

— Пишите! Сразу не все получится, это нормально, но потом все будет. А непишущим посоветую — читайте! Сотни писателей во всем мире пишут только для вас! Неужели вы не найдете среди этой массы книг ту, которая поможет вам жить?

[photo300]2059[/photo300]

Светлана Аркадьевна ЛАВРОВА — детский писатель, врач-нейрофизиолог нейрохирургического отделения Свердловского областного онкологического центра. Защитила кандидатскую диссертацию. Член Союза российских писателей с 2009 года. Призер конкурса «РосКон-2005», лауреат национальной детской литературной премии «Заветная мечта» (2007), детского национального конкурса «Книгуру» (2013). В 2013 году получила орден Добра и Света («Аэлита»-2013, Екатеринбург), мемориальную премию за создание произведений, сюжет которых настраивает читателя на позитивное восприятие окружающего мира и отражает идеи гуманизма и добра. Автор более 50 печатных работ по специальности и 4 патентов.

Замужем, двое детей.