Лет через десять ее под благовидным предлогом реставрации отправили в Москву, где она и затерялась вместе с «дубовой рамой под золото». Но на этом же складе было обнаружено и другое живописное произведение «Самсон и Далила» другого венецианца Себастьяна Риччи. В советские годы сотрудники дворцового ансамбля Ораниенбаум, показывая на уменьшенную копию этого произведения в пригороде Ленинграда, тяжело вздыхали и сожалели, что не знают, куда в XIX веке оно делось «из живописной коллекции императора Петра Третьего». Ныне же картина хранится в Екатеринбургском музее изобразительных искусств.

Так же, как и венецианский образ воскресшего Христа Марко Базаити. Последняя картина была подарена Государственным Эрмитажем уральской столице в знак благодарности за спасение музейных сокровищ в годы Великой Отечественной войны.

Век назад привезти что-нибудь из Венеции стоило довольно больших денег, поэтому большинство уральцев предпочитали бюджетный вариант — покупать фотоизображения достопримечательностей венецианской лагуны. Такой альбом привез в Екатеринбург и основатель уральской архитектурной школы Константин Бабыкин. Через сто лет подобные изображения уже стали создавать в самом центре Урала. Так, в год миллениума художник Михаил Таршис продемонстрировал в Уральском музее молодежи свою выставку «Сухая Венеция», сочетавшую современные технологии, фотоискусство и имитацию живописи.

Обыватели же привозили из Венеции иные сувениры. В коллекциях екатеринбуржцев начала XX века появлялись многочисленные произведения из муранского стекла. Булавки и вазочки в виде рыб, флакончики для духов и женские замшевые сумки с узорами из стеклянных бусин украшали быт среднего класса. В старинных документах упомянуто, что в местной семье Переваловой предпочитали пить кофе из муранских стеклянных чашечек, а директор Екатеринбургской обсерватории Герман Абельс в торжественных случаях украшал свой костюм венецианскими запонками. Кстати, известно, что и Петр Первый любил носить кафтан из венецианского бархата персикового цвета. Женщинам же доставались серебряные серьги в виде старинных речных гондол.

Другой «птенец гнезда Петрова» — основатель Екатеринбурга Василий Татищев  — также приобретал товары венецианских мастерских — книги XVI века. Наиболее старинной из тех фолиантов, хранившихся в Екатеринбургской казенной библиотеке, было произведение Плиния Старшего 1516 года. Эту книгу Татищев приобрел уже в самой Екатеринбургской крепости у англичанина Грифа в июне 1737 года.

Стены старинных комнат особняков Екатеринбурга конца XIX века украшали акварели с видами Венеции, выполненные художниками Алексеем Боголюбовым и Дмитрием Резановым, а также Луиджи Премацци. В 1930-х годах все они вошли в графическое собрание создаваемой Свердловской картинной галереи.

А вот что висело на стенах старинной екатеринбургской гостиницы «Венеция», к сожалению, не известно. Хотя это учреждение и располагалось в самом центре города на Кафедральной площади. Гостиница занимала верхние этажи дома купцов Жиряковых, ныне превратившиеся в помещения торгового центра «Европа». Так, в начале третьего тысячелетия екатеринбургская «Европа» поглотила екатеринбургскую «Венецию».