Заместитель начальника отдела по расследованию организованной преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотиков СЧ ГСУ МВД России по Свердловской области Андрей БУДЯЕВ согласился раскрыть некоторые подробности этого дела.

[photo150]2000[/photo150]

— Конечно, ничего сенсационного в самом факте привлечения наркодельцов к уголовной ответственности нет: торговцы смертельным дурманом нет-нет, да попадают на скамью подсудимых, хотя общество хотело бы усадить туда всех деятелей преступного бизнеса разом. Но в этом деле обращает на себя внимание то обстоятельство, что наркотики поступали на Урал из Китая, тогда как обычно в подобных сюжетах фигурируют Таджикистан и Афганистан. Международный наркотрафик сменил направление?

— Действительно, такая тенденция прослеживается. Если в 90-е годы прошлого столетия к нам доставляли опиум, кокаин, героин из Средней Азии, то сейчас их доля в незаконном обороте существенно сократилась. На смену пришли синтетические наркотики, производимые в Китае. Они намного дешевле натуральных, тамошние «химики» научились химичить так, что счет созданных ими наркотических веществ идет на сотни. И чуть ли не каждый день синтезируются новые. И это несмотря на то, что в Китае наказание за незаконный оборот наркотиков очень строгое, вплоть до смертной казни.

— Как китайская «синтетика» попадает в Россию?

— Главным образом по почте. По крайней мере, именно этот канал использовала преступная группа из Кировграда.

— Но ведь производителям и сбытчикам как-то надо было найти друг друга.

— Для этого есть Интернет. Сначала производители размещают информацию о своей продукции, маскируя ее под видом легальных смесей, порой даже предлагают бесплатно продегустировать. Потом в соответствии с заказом комплектуют посылку, маскируя нелегальное содержимое в различного рода бытовых предметах: в запчастях к компьютерам, статуэтках, надувных лодках, настольных лампах и т. п. Часто оборачивают фольгой или свинцовыми пластинами — думают, что технические средства при таможенном досмотре не обнаружат незаконные вложения. На самом деле эту аппаратуру обмануть невозможно.

— Почему тогда контрабанда все-таки пересекает границу? Или посылки досматриваются только выборочно?

— На предмет запрещенных в свободном обороте вложений проверяются все международные отправления — таковы международные правила. Но чтобы выявить наркосбытчиков, нужно проследить, кому предназначалась посылка. В деле, о котором мы говорим, ниточка привела в Кировград. Получатель был задержан в почтовом отделении в тот момент, когда посылка оказалась в его руках. Установить остальных членов преступной группы, состоящей из 7 человек, было уже несложно.

— Кто же они, торговцы смертью?

— Молодые люди 1989—1994 годов рождения, в основном студенты. Организатор группы, сам употреблявший наркотики, вовлек в преступную деятельность своих знакомых. Одного соблазнил легкими деньгами, другого использовал как хорошего компьютерщика — словом, у каждого из них был свой интерес. И своя роль в общем бизнесе. Одни приобретали товар, другие находили покупателей, третьи обеспечивали сбыт, используя систему тайников.

— Как долго они этим занимались?

— С января по сентябрь 2013 года. Срок, который им грозит, на порядок больше, вплоть до пожизненного заключения — то есть минимум 25 лет. На снисхождение суда могут рассчитывать только двое членов группы, заключивших со следствием досудебное соглашение, — за сотрудничество со следствием закон позволяет снизить срок вдвое.

— Если б студенты знали, какое наказание им грозит, наверняка нашли бы иные способы заработать.

— Те, кто занимается преступным бизнесом, прекрасно осведомлены о последствиях. Недавно к 12 годам лишения свободы осужден житель Екатеринбурга Максим Хамракулов. Разносчик пиццы получил такой срок всего лишь за один эпизод контрабанды наркотиков.

От 8 до 23 лет проведут в колонии строгого режима члены организованной преступной группы Исмагулова. Входящие в нее пятеро екатеринбуржцев также использовали международную почтовую связь для контрабанды крупных партий наркотиков из Китая. Полученные в разное время из Поднебесной 5 посылок «синтетики» потянули почти на три килограмма. Незаконный преступный доход, на который рассчитывали дельцы, мог составить около 3 млн рублей.

Кстати, впервые приговор по уголовному делу, связанному с незаконным оборотом наркотиков, был вынесен судом присяжных, которые беспристрастно и объективно оценили тяжесть преступления, совершенного группой Исмагулова.

— По справедливости рядом с осужденными екатеринбуржцами должны отбывать срок и их иностранные подельники.

— Согласно Уголовному кодексу РФ мы привлекаем к уголовной ответственности за преступные деяния, совершенные только на территории Российской Федерации. Иностранные участники выявленных нами организованных групп проходят по делу как «неустановленные лица, проживающие на территории иностранного государства».

С некоторыми государствами, такими, как Таджикистан, существует договоренность о правовом сотрудничестве в сфере незаконного оборота наркотиков, что позволяет привлекать к ответственности фигурантов даже в том случае, когда они скрываются от возмездия на своей исторической родине. И это тоже способствовало тому, что в последние годы таджикский наркотрафик существенно сократился.

— Когда-то Великий шелковый путь из Китая был дорогой интенсивного культурного и товарного обмена между Востоком и Западом. Теперь эту роль выполняет всепроникающий Интернет, но, как оказалось, им прекрасно пользуется и наркобизнес. С помощью интернета поставщик и заказчик находят друг друга, электронными деньгами рассчитываются за товар. Существует ли техническая возможность каким-либо образом пресекать криминальные связи в самом зародыше, то есть непосредственно в виртуальном пространстве?

— Над этой проблемой работают сотрудники спецслужб, и злоумышленники должны знать, что любое преступление, даже совершенное при помощи электронных средств связи, оставляет свои следы. Можно стереть в компьютере всю информацию, но ее всегда можно восстановить. В настоящее время у нас есть такие возможности.

— Неужели кировградские студенты настолько продвинутые, что общались с поставщиками на китайском языке? Или наоборот, обе стороны изъяснялись на русском?

— На английском, хотя и им фигуранты не владели, прибегали к помощи компьютерного переводчика. А поскольку и поставщики, вероятно, были не слишком сильны в английском, то диалоги порой получались весьма забавными. Но в конце концов договаривающиеся стороны все же приходили к взаимопониманию.

— Изобретательности наркодельцов можно только удивляться. Те, кто им противостоит, прежде всего — правоохранительные органы, все время оказываются в роли догоняющих. Законодательные меры вроде запрета на продажу определенных лекарственных средств мало влияют на ситуацию. На ваш взгляд, что помогло бы радикально решить проблему?

— Не соглашусь, что принимаемые законодательные меры ничего что дают. Например, запрет на безрецептурную реализацию кодеиносодержащих препаратов позволил уменьшить число потребителей так называемого «крокодила» — самого разрушительного наркотического вещества. При его употреблении идет распад тканей организма, человек как бы гниет заживо и очень быстро погибает. Ужесточение ответственности за распространение наркотиков — тоже правильная мера, она соответствует международной практике.

А радикальное решение проблемы, на мой взгляд, связано с социальной сферой. Нужно менять ценностные ориентиры молодежи, которая разучилась ставить высокие цели и добиваться их. Сегодня молодые люди мечтают иметь все и сразу, хотят не работать, а только развлекаться. Владельцы ночных клубов хорошо уловили эту тенденцию, не случайно именно эти развлекательные заведения стали популярными точками для распространения наркотиков в молодежной среде.

Ошибочно полагать, что наркомания — удел лишь люмпенизированной части населения. Только переформатировав общественное сознание, можно рассчитывать на победу в борьбе с этим злом. Но это уже задача не только следствия, а всего общества в целом.