Год назад страдалицу посетил и. о. начальника юридического отдела администрации города г-н Говорухин — ныне заместитель главы города по правовым и имущественным вопросам. И пришел к однозначному выводу: так жить нельзя.

Ольге Андреевне было велено срочно собирать документы. Некоторые она обновляла дважды: они почему-то терялись в отделе по учету и распределению жилья. Наконец, в администрации обрадовали вестью о грядущем новоселье. А в конце прошлого года прислали письменный отказ в приеме на учет в качестве нуждающейся. Оказалось, у заявительницы недостает справок, необходимых для признания ее малоимущей, а также сведений о полученных за минувший год доходах, наличии недвижимого имущества, свидетельства о заключении брака или о разводе. И хотя все эти бумаги Ольга Андреевна предоставляла, ведущий специалист отдела Н. Головизнина пояснила: она не может отвечать за предшественницу, утерявшую документы.

Получается, отвечать должна пенсионерка, чей денежный доход не превышает пяти тысяч рублей, и средств на размножение справок просто нет.

В аналогичной ситуации оказалась ветеран труда Екатерина Чувашева. Она встала на учет в качестве нуждающейся в жилье, когда еще был жив муж, инвалид с детства, отдавший 40 лет мотоциклетному заводу. Екатерина Ивановна и сама 5 лет проработала в литейном цехе, общий же трудовой стаж составляет 35 лет. Жилищные условия — половина деревянного дома с «удобствами» во дворе.

Ответ из городской администрации города не оставил надежд на более комфортное жилье. Казенное, со ссылками на Жилищный кодекс послание завершается фразой: «В соответствии с проведенными расчетами Вы не являетесь малоимущей». По логике чиновников, Екатерине Чувашевой следует отказаться от скромной пенсии, чтобы получить право на благоустроенное жилье.

Складывается впечатление, что в отделе по учету и распределению жилья ищут не возможность помочь нуждающимся, а малейшую зацепку, чтобы отказать.

Подтверждение тому — история с ветераном Великой Отечественной войны, вдовой фронтовика Христиной Максимовой, о которой уже писал «Уральский рабочий». Ее, инвалида первой группы, на протяжении ряда лет не ставили на учет по причине недостаточного износа дома, принадлежавшего Христине Филипповне на правах собственности. Когда износ достиг нужного уровня, скончался сын — инвалид второй группы, и 89-летняя женщина осталась совсем без помощи. Ее на время, с сохранением ирбитской прописки, увезла к себе дочь. В отделе по учету и распределению жилья сразу ухватились за это обстоятельство и не отправили предоставленный Максимовой пакет документов в областной фонд поддержки индивидуального жилищного строительства для выделения средств на приобретение жилья.

То же самое произошло с ветераном войны Н. Полосиным, которому проверяющие намеряли «излишки» площади в 1,23 метра. Несмотря на прямое указание главы города отправить документы по назначению, специалисты оставили их без движения.

Не дать и отнять — этот чиновничий принцип в жилищном отделе реализуется неукоснительно.

Так получилось с труженицей тыла, матерью семерых детей Зинаидой Мельниковой. В 1979 году Зинаиде Прокопьевне была предоставлена двухкомнатная коммунальная квартира в бревенчатом доме по улице Карла Маркса. С нею были прописаны двое сыновей и дочь. В 2002 году администрацией города был проведен обмен ордеров, в новом документе, как позднее выяснилось, значилась только кухня площадью 9,3 кв. м и комната 17 кв. м, а вторая, на 11,3 кв. м, имевшая выход как в квартиру, так и в коридор, из документа была исключена. Мельниковы на это не обратили внимания и продолжали, как и прежде, платить за всю площадь. А три года спустя скончался один из сыновей, участник ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы, спустя некоторое время умер второй.

В отделе жилфонда «лишнюю» комнату потребовали освободить (на тот момент с Зинаидой Прокопьевной проживал взрослый внук) — якобы для заселения остро нуждающейся гражданки. Вместо нее за стенкой у Мельниковых поселился гражданин, скорее всего, квартирант. По информации же, предоставленной автору этих строк ведущим специалистом отдела по учету и распределению жилья администрации города В. Жульдиковой, следует, что в «спорной» комнате вообще никто не живет.

 Зинаида Прокопьевна недоумевает: чем же она провинилась перед обществом, что на старости лет живет и в тесноте, и в обиде?

И она не единственная, кто горько обижен местной властью. Как сообщил председатель ирбитской организации «Союз-Чернобыль» В. Балакин, только после обращения в прокуратуру шестеро чернобыльцев восстановлены в жилищной очереди.

Вдове участника Великой Отечественной войны Анастасии Замираловой, можно считать, повезло: в 2010 году из областного фонда поддержки индивидуального жилищного строительства ей было выделено 1 млн 209 тыс. рублей на улучшение жилищных условий. В профильном отделе администрации города посоветовали жилье подыскать самим. Оформлением занималась дочь Людмила. Агентство недвижимости, в которое она обратилась, рекламировало себя под слоганом: «Высокая квалификация и порядочность, возведенные в принцип». И женщина поверила, что здесь все сделают по-честному.

 В агентстве ей предложили частный дом на улице 8 Марта. Снаружи бревенчатое строение выглядело крепким. А когда съехали прежние владельцы, под снятыми обоями обнаружились гнилые бревна. Промаявшись зиму, Замираловы потребовали от агентства исправить ошибку. И хотя альтернативная квартира будущим хозяевам не приглянулась — титан неисправен, электропроводка провисла, сантехника разбита, оконные рамы и двери ветхие, обои оборваны — они поверили обещаниям руководителя агентства Ю. Кузьмина все поправить. Но директор слова не сдержал, и новоселы-страдальцы обратились в отдел внутренних дел, где обещали дать правовую оценку происшедшему. И вот уже несколько месяцев из ОБЭПа ни ответа, ни привета.

Но далеко не всем претендентам на муниципальное жилье оно достается так трудно. Некоторые, напротив, получают его легко, и непонятно по какому праву.

Например, 28-летняя Наталья Курбанова, занимающая трехкомнатную квартиру в доме № 52 по улице Мальгина, превратила благоустроенные апартаменты в злачное место.

Год(!) потребовался отделу по учету и распределению жилья и юридическому отделу администрации города для подготовки документов в суд, который выселил Курбанову в другое жилье. Освободившуюся квартиру городские власти намеревались предоставить медицинским работникам. Но пока администрация центральной городской больницы собиралась с ремонтом, Курбановы привезли в Ирбит отца Натальи, который находился в социальном учреждении и никогда не был прописан у дочери. От его имени было подано заявление о возвращении жилья. Городская администрации еще в досудебном порядке иск признала и от квартиры отказалась — якобы по причине невозможности предоставить истцу другое жилье. В результате злополучная «трешка» уже два года стоит заброшенной, долг по коммунальным услугам перевалил за 70 тысяч рублей.

Между тем рейд по проверке муниципального жилья показал, что в городе пустует не один десяток квартир. Например, только в доме № 36 по улице Логинова (ранее известный как дом ветеранов) насчитывается шесть пустующих помещений — якобы нет желающих заселиться. Вдобавок еще одна трехкомнатная квартира используется под служебный кабинет для двоих сотрудников социальной службы.

В то же время такие, как Ольга Кеэп, Екатерина Чувашева и десятки других ирбитчан живут в условиях, которые назвать человеческими не поворачивается язык.

На снимке: Проживающую в этом доме Зинаиду Мельникову «уплотнили» дважды: сначала на бумаге, потом — в реальности.