Для доказательства задайтесь каждый для себя вопросом, дайте вам миллион, два или три, сколько детей вы лично готовы завести в своей семье?

Подавляющее большинство, тщательно взвесив, все равно ответит — пожалуй, все-таки двоих, ну или вовсе одного (если, конечно, речь не идет о каких-нибудь родителях-маргиналах). Собственно это же доказывает и пример богатых, развитых стран. При всем их благополучии, когда власти готовы осыпать семьи деньгами при рождении ребенка, а потом, когда вырастет, рады его бесплатно учить и лечить, все равно «деньги» не работают. Современные родители не отваживаются иметь больше одного-двух детей в семье, есть и такие, которые отказываются иметь их вовсе. Почему? Да потому что не все решают деньги. В ребенка же нужно вложить душу, сердце, нужно на все сто вкладываться в его развитие, если мы хотим воспитать полноценную личность. Немаловажный аспект состоит еще и в том, что женщина все-таки не машина для воспроизводства детей. Да, она готова родить одного-двух, но больше — это все-таки физиологическая нагрузка, а то и немалые риски для организма. Но самое главное — современная женщина, если это не «восточная жена», вовсе не желает, чтобы в течение нескольких лет жизнь стремительно проносилась мимо нее, она не желает выпадать из социума. И это ее право. Ибо одни за другими роды с легкостью могут превратить ее в дремучую домохозяйку. Ученые пришли к выводу, что меры материального стимулирования не работают, и два ребенка, как ни крути, — это потолок в современной семье европейского типа.

— Как бы нам ни показалось удивительным, но монетизация не влияет на показатели рождаемости, даже материнский капитал, который иногда преподносится едва ли не как спасение нации, лишь в незначительной степени и весьма опосредованно повлиял на желание родителей завести второго ребенка, — отметила вчера в эфире телекомпании ETV (партнера «Уральского рабочего») социолог Вера Харченко. — Как правило, эти семьи намеревались родить второго ребенка и без того, вне зависимости от этих выплат. Да, 400 тысяч рублей за рождение ребенка для них не лишние, но все же и не определяющие. И уж тем более эти деньги вряд ли станут побудительным мотивом, чтобы родить третьего, — заключила эксперт.

Ну и как же, спросите, быть? На днях был опубликован очередной прогноз демографов, так вот, по его пессимистичному варианту, в России останется всего 100 миллионов к 2040 году. Чувствуете, нас станет меньше еще почти на 35 миллионов! Чтобы повернуть печальное развитие событий вспять, ученые говорят, что семья должна производить на свет не двух (тогда родители воспроизводят только самих себя), а четыре-пять детей. И надо смотреть правде в глаза, это нереально. Семья с четырьмя детьми сегодня — это исключение из правила, причем уже довольно большое исключение. Думаете, так просто было журналистам ЕТV найти для участия в эфире отца четверых детей, да еще такого, который ратует за то, чтобы его жена рожала и дальше?! Признаются, что пришлось потрудиться.

— На самом деле детей должно быть много, — с жаром говорит счастливый отец четырех дочек Максим Румянцев.— Полнота семейного бытия начинается от трех семей. Четверо — это мало. У моей сестры пятеро, я знаю родителей шестерых детей, даже десятерых. В Ростовской области живет семья священника, в которой 18 детей! Причем своих, родных, не приемных. Так что мои четыре — это не много. В современном мире люди боятся иметь детей из-за материальных проблем. От них защищаются контрацепцией, делают аборты. А я хочу иметь много детей — это же счастье, все невзгоды, которые происходят, воспринимаются по-другому. Ты можешь быть бизнесменом, а завтра ты разорился. А семья всегда останется с тобой! — заключил в эфире Максим Румянцев.

Спорить с этим, конечно, невозможно. Детей действительно должно быть много. Но, увы, эту риторику не разделяет сама жизнь. Даже героическая жена Максима призналась, что все-таки на пятого она уже вряд ли решится, как бы нежно и заботливо ни опекал ее муж и какую бы радость ни приносили этой большой семье их дети.

Так что, нравится нам это или нет, но возврата к прежней модели семьи уже можно не ждать. И уж тем более к той, которую принято называть традиционной. От нее и вовсе остались одни жалкие обломки. К слову, когда говорят «традиционная», как правило, не совсем понимают, а что это собственно такое, что вообще за странное объедение? Помните, как у Некрасова: «лошадку ведет под уздцы мужичок…». Сколько лет было этому «мужичку»? Шестой пошел. Что может сегодня ребенок в пять лет, думаю, объяснять не надо. А тогда, в той самой, традиционной семье с патриархальными устоями, каждому с ранних лет была отведена своя определенная роль. Даже двух-, трехлетний ребенок залазил под крыльцо, чтобы достать куриные яйца, ибо никто другой этого сделать не мог. Что уж говорить о мужчине, без физической силы которого семья тогда в принципе практически не могла существовать: рубить дрова в лесу, дом строить, пахать в поле. И селились семьи родственников неподалеку, порой полдеревни занимала одна большая семья. По сути, эта, традиционная семья являла собой артель, по сегодняшним меркам «мини-предприятие». А иначе в одиночку было не выжить. И рожали много, потому что нужны были работники в доме, и желательно мужики, ибо «что толку от баб». Сегодня время принципиально иное, сегодня физически делать практически ничего не надо. Да и материальная зависимость друг от друга становится минимальной. Согласитесь, часто держит сегодня супругов вместе только ипотека да кредиты на машину и прочую технику — иначе многие давным-давно бы разбежались. Приходится признать, общество приходит к краху привычной модели семьи. Обратите внимание, не семьи как таковой, а устоявшейся ее модели. Других форм существования семьи — масса, ибо природу человека, влечение полов друг к другу никто не изменить, не отменить не сможет. И мы, пожалуй, живем в удивительное время, когда на наших глазах формируется нечто новое, какая-то совершенно неожиданная формация семьи. Какой или какими она будет, для меня лично — загадка. Но вот, уже после эфира программы, мы разговорились с одной из участниц, Инной Мирмович, горячо любящей мамой одного ребенка, и она поведала неожиданную, но довольно мудрую мысль.

— Думаю, я знаю, какой будет семья. Как того захочет женщина, так и будет. Захочет, чтобы у нее был один ребенок и муж — значит, так и будет. Захочет, воспитывать вообще без мужа — ради бога. Ну а захотят иметь троих, и так, чтобы мужчина только приходил в гости и помогал материально — это дело их, двоих. В конце концов, а может, в этом котле, который нас сегодня так пугает разрушением пресловутых традиционных устоев, как раз и выработается та самая формула любви, когда семья держится не за счет внешних подпорок в виде ипотеки и прочих материальных созависимостей, а на чем-то большем, на искреннем влечении. Уж как бы это кому-то излишне романтичным ни показалось…

А что, может, и впрямь на наших глазах рождается идеальная семья?