За полчаса огнеборцы локализовали очаг возгорания, еще за час — полностью ликвидировали. Однако огонь повредил кровлю на площади в 144 квадратных метра и деревянные перекрытия. Частично обгорели стены здания. Проживание ни в одной из пяти квартир не представляется возможным. Жильцы тем же вечером разъехались по родным и друзьям.

Встретились погорельцы во вторник у дверей приемной главы городского округа. Пришли за помощью. Пока люди ожидают своей очереди, расспрашиваю их о том, как они справляются с бедой. Мать троих детей Татьяна Каракулова первым делом спешит поблагодарить всех неравнодушных горожан, которые бросили клич в Интернете, чтобы люди помогли ее семье. Татьяна работает поваром в одном из местных предприятий общепита, и первыми на подмогу пришли коллеги, от директора до охранников. Сбор вещей организовали учителя школы № 4, где учатся ее сыновья. Откликнулись и совсем незнакомые люди — одежды и предметов первой необходимости собрано более, чем достаточно.

Каракуловы пострадали от пожара вдвойне. В этом доме у них было две квартиры. Первую приобрели за материнский капитал, вторую — на кредитные средства. До сих пор семья ютилась в одной комнатушке, на заселение второй квартиры элементарно не хватало средств.

Однако соседи и не думают жалеть молодую семью. Все как один нападают на многодетную маму, не стесняясь в выражениях и не дожидаясь выводов экспертов о причинах возгорания. Дескать, в субботний день все взрослые жильцы находились дома, только Татьяна оставила детей одних, отправившись на работу. Нашлись свидетели, будто ребятня играла спичками в сарайке. Если так, то почему же ни у кого из соседей не возникло мысли остановить детей? Хотя сама Татьяна, отбиваясь от нападок, уверяет, что в тот день многие затеяли весеннюю уборку огородов и жгли костры, которые тоже могли стать причиной возгорания.

Понятно, что у оставшихся без крова людей эмоции зашкаливают. Ни Татьяна, ни кто-либо другой из погорельцев не в состоянии восстановить строение или приобрести новое жилье — миллионеры в полублагоустроенном доме не водятся. Но каждый из обитателей непрестижного пятиквартирника старался сделать свое жилище максимально комфортным...

Лариса Белалова пришла на прием в администрацию с пачкой фотографий. Женщина с 2000 года создавала в своей квартире уют, смонтировала даже индивидуальное газовое отопление. Ларисе Михайловне тяжело смотреть на снимки с обгорелыми руинами, под которыми погребены ее многолетние труды.

Алена Водочникова проживала с двумя маленькими детьми, бабушкой и дядей. Бабушка, Надежда Васильевна Старикова — ветеран механического завода, от родного предприятия и получила жилплощадь на Энгельса, 10, которая со временем стала домом для внучки и правнуков. Этой большой семье сегодня тоже негде обосноваться.

В администрации Невьянского городского округа сегодня активно ищут варианты, где расселить погорельцев. Маневренный жилфонд не настолько велик, чтобы в один момент раздать людям ключи хотя бы от временного жилья. Да и состояние муниципальных квартир, куда могли бы заехать пострадавшие от пожара, подчас плачевное.

На восстановление полусгоревшего строения у собственников не хватит средств, даже с учетом материальной помощи от муниципалитета. Остается надеяться, что земляки всем миром помогут собрать нужную сумму.

Каждая подобная трагедия — повод не только объединиться всем неравнодушным, но и задуматься всем окружающим. Лучшей страховки от пожара, кроме собственно страхового полиса, еще не придумано. Собственная бдительность не решит проблему — может погубить беспечность соседей.

То, что ни у одной из семей погорельцев с Энгельса жилье не было застраховано, — неудивительно. По словам специалистов местного подразделения крупной страховой компании, в частном секторе Невьянского городского округа подобную предусмотрительность проявляют примерно 5—7% населения. Как правило, из года в год строения страхуют одни и те же люди, на других не действуют никакие аргументы. После очередного пожара страховщики специально обходят ближайшие кварталы и предлагают свои услуги — пока в памяти людей свежи впечатления от разгула стихии. Но и эти наглядные уроки мало что меняют.

— У меня дачный дом находится на улице Пушкина, — рассказывает представитель страховой компании Елена Ишкова. — Из 50 домов застрахованы только 2…

Конечно, людей пугает цена вопроса. Средняя годовая ставка для страхования недвижимости от пожара — 1% от оценочной стоимости строения. Если дом оценен в 1 млн рублей, значит, в течение года придется заплатить 10 тысяч. Страховщики идут навстречу тем, кто не может заплатить всю сумму сразу — платежи можно разделить по кварталам.

— Бывает, люди страхуют дом на мизерную сумму. Вот недавний пример. Дом мы оценили в 1,5 млн, а застрахован он был на 300 тысяч рублей. Когда он сгорел, хозяева получили 256 тысяч рублей (выплата уменьшилась за счет того, что уцелел фундамент). Разве можно на эти деньги купить или построить новый дом? — задаются вопросом страховщики.

Может быть, пожар на улице Энгельса все же заставит кого-то из домовладельцев обзавестись страховым полисом…

Между тем

В стране уже не первый год идут дискуссии о необходимости введения обязательного страхования жилья (сейчас оно осуществляется только на добровольной основе), особенно активно эта тема обсуждается после очередной крупной техногенной катастрофы вроде летних пожаров в 2010 году или прошлогоднего наводнения на Дальнем Востоке. Бюджеты всех уровней стремятся освободиться от немалой финансовой нагрузки, поскольку вынуждены компенсировать пострадавшим утраченное жилье.

Практический шаг в этом направлении в начале нынешнего года предпринял Минфин России, подготовив проект закона об упорядочении такого вида помощи. По замыслу разработчиков, собственников следует обязать страховать свое имущество, тогда его утрата будет компенсироваться страховыми компаниями. Есть вероятность, что Госдума успеет рассмотреть проект до летних парламентских каникул.

Анастасия САВИНА.