На вид Саше лет 20, он плохо ходит, не говорит, пальцы скрючены, лицо немного перекошено. Почти каждый день он появляется в центре города и просит милостыню. Горожане жалеют калеку и подают щедро.

Таких, как Саша, среди городских нищих немного, поскольку единственный способ выжить для людей с нарушением развития — жить в интернате: получать еду, минимальный уход и медицинские препараты. Ни для кого не секрет, что в государственных учреждениях об индивидуальном уходе говорить сложно. Ни сил, ни времени, ни возможности у персонала на это просто нет. В результате у некоторых пациентов усугубляются проблемы в состоянии здоровья, что приводит к нарушению поведения, скорректировать которое удается только в стенах психиатрической больницы. Мы посетили местное психиатрическое отделение для подростков и попытались понять, возможна ли полноценная жизнь с психическим заболеванием.

Что такое деньги?

— При современном подходе к реабилитации пациентов с легкой умственной отсталостью их можно хорошо адаптировать в обществе, — говорит заведующая подростковым психиатрическим отделением Свердловской областной психиатрической больницы Светлана Хабарова. — Важнейшим этапом социализации становится помощь в приобретении ими элементарных бытовых навыков — гигиенический уход, самостоятельное приготовление и прием пищи, умение одеваться, разумно тратить деньги и т.д. Таким подросткам у нас помогают отдельные специалисты, тогда как на западе функционируют целые бригады, обучающие пациентов ходить в магазин, устаиваться на работу и вести быт, — заключает психиатр.

На сегодняшний день умственная отсталость у подростков, так же как и шизофрения, эпилепсия с нарушениями личности и поведения, считаются наиболее частыми показаниями к госпитализации. Немало и тех, кто в состоянии депрессии неоднократно предпринимал попытки самоубийства.

— К подросткам, поступившим к нам с жалобами на депрессию, мы относимся с особым вниманием, — отмечает Светлана Викторовна. — За снижением настроения, апатией и нежеланием жить могут стоять как внутриличностные конфликты (часто не требующие медикаментозного вмешательства), так и психические заболевания. Головной мозг человека развивается до 20—25 лет. К этому времени заканчивается формирование лобных долей, отвечающих, кроме прочего, за способность к прогнозированию. Таким образом, у подростков объективно снижены способности к оценке результата своих действий. Это вместе с недостаточной информированностью может приводить к попыткам суицида — не продумал, не рассчитал, и самоубийство становится завершенным действием.

В отделение чаще поступают дети, у которых депрессия обусловлена именно психическим расстройством. Те же, у кого она вызвана неразделенной любовью или страхом провалиться на экзамене, работают с психологами и психотерапевтами.

— Например, в прошлом году поступила девочка 16 лет, — рассказывает зав. отделением. — Говорила, что не может учиться, ничего делать по дому, очень сильно устает и спит по двое суток. Мы ее тщательно обследовали и никакой психопатологии не нашли. Однако в процессе беседы выяснилось, что девочка готовилась к поступлению в вуз, и требовались хорошие знания химии, биологии и математики. Осознавая, что это ей не по силам, девочка стала погружаться в депрессию. В данном случае, кроме медикаментов, понадобились элементарное участие и внимание.

Послушайте!

Привести собственного ребенка к психиатру — поступок, на который способны не многие родители. Но это не говорит о том, что мама с папой — плохие, просто критически оценить состояние своего чада очень сложно. Зачастую, показать «странного» подростка специалисту настоятельно рекомендуют школьные психологи. Родителей же к решающему шагу может подтолкнуть либо попытка самоубийства, либо нелепое поведение подростка.

— Наверное, у него проблемы с одноклассниками или он нахулиганил в школе, поэтому дома и сидит целую неделю, — так родители могут объяснять апатию ребенка, — рассказывает Светлана Хабарова. — У нас был случай, когда мальчика привели только через полтора года после того, как он перестал ходить в школу. Вначале он перестал выходить на улицу, потом спать, затем стал прятать остатки еды в своей комнате. И только после того, как родителям пригрозили, что их лишат родительских прав, его отвели к психиатру.

Вообще, детей из благополучных семей в отделении немного, и поступают они в основном с шизофренией или эпилепсией — болезнями, возникающими у людей независимо от социального статуса, уровня образования и финансового положения. Зато умственно отсталые подростки с поведенческими нарушениями чаще всего направляются из детских домов и маргинальных семей.

Как ни странно, понятие «благополучная семья» сегодня имеет несколько значений. Для одних — это любящие, заботливые мама с папой, устанавливающие с детьми дружеские взаимоотношения. Для других — идиллия, не подлежащая критике, — это проживание всемером в однокомнатной квартире, беседы с ребенком только об учебе, физические наказания и проявление любви в виде покупки игрушки.

По большому счету, в отделении нужно работать не только с детьми, но еще и с родителями. Врачи это прекрасно понимают, но сформировать полноценную группу не получается. Львиная доля пациентов поступает из области, и многим родителям весьма затруднительно уезжать в рабочий день на занятия по уходу за больным ребенком и его воспитанию. За индивидуальными консультациями обращаются единицы.

Полезные отношения

Не так давно в отделение поступил 16-летний подросток из детского дома с тяжелым психическим расстройством, с ним невозможно вступить в контакт и по своим внутренним болезненным мотивам он не принимает пищу. Выраженное истощение и стало основным поводом для госпитализации паренька.

Разделения по типу заболеваний, так же как и по полу пациентов, в отделении нет. Казалось бы, брутальные агрессивные подростки с расторможенной психикой навредят анорексичному юноше, но ситуация сложилась диаметрально противоположная. Ребята не просто тепло отнеслись к мальчику, а стали помогать его кормить, проявлять заботу и ухаживать за ним.

— Когда поступает тяжелый пациент, у остальных больных даже взгляд меняется — становится осознаннее и добрее, — объясняет Светлана Викторовна. — Разные больные оказываются полезны друг другу, поэтому я против разделения по типу заболеваний, также как и против разделения по полу. Конечно, вопрос о совместном нахождении мальчиков и девочек поднимается регулярно. Но их не надо разделять хотя бы потому, что подросткам предстоит жить в обществе, а умение общается с противоположным полом — один из факторов социальной адаптации. Ведь, несмотря на болезнь, многие наши пациенты, получая соответствующую поддерживающую терапию, учатся, работают и создают семьи.