Материалы дела составили 85 томов. На предварительное следствие потребовалось более двух лет, на судебное — восемь месяцев. Было допрошено более 110 свидетелей, исследованы сотни бухгалтерских документов — не только хлебопекарного завода, но и 11 (!) обществ с ограниченной ответственностью, созданных на его базе.

Будучи генеральным директором Ирбитского хлебозавода, Юрий Коростелев постепенно, объект за объектом, в период с 2003-го по 2010 годы продал производственные помещения предприятия по заниженной стоимости в подконтрольные ему коммерческие организации. Так появились многочисленные организации типа «Ирбитский хлеб», «Ирбитский кондитер» и т. д. 

Среди документов, изъятых при обыске,— схема по отчуждению заводского имущества с указанием всех учредителей и генеральных директоров. Как установил суд, сделки осуществлялись для того, чтобы вывести недвижимость из акционерного общества и тем самым выйти из-под контроля государства, владевшего 51-процентным пакетом акций.

Учредителями большинства созданных на базе ОАО предприятий были четверо сотрудников, в той или иной мере подконтрольных гендиректору: Наумова — главный бухгалтер, Буланова — главный экономист, Козырчикова (теща главного инженера) и Рогов, назначенный гендиректором Ирбитского хлебозавода и на ту пору являвшийся гендиректором станции техобслуживания.

Из показаний Рогова следует, что пост в хлебопекарной отрасли он занял по личной просьбе Коростелева, в то время являвшегося его работодателем на станции. Руководителем вновь созданного предприятия и участником других он являлся формально, денежных средств в уставной капитал не вносил, в собраниях учредителей и распределении  прибыли не участвовал, дивиденды и зарплату на Ирбитском хлебозаводе не получал. Все документы, касающиеся финансовой и иной деятельности предприятия, подписывал по просьбе Коростелева. После конфликта с последним Рогов подписал у нотариуса документы о продаже своей доли. Кому — не знает, приобретателя не видел, денег не получал.

Аналогичные показания дал его сын, тоже значившийся учредителем нескольких «хлебных» предприятий. Свои доли «кому-то продал» и якобы лишь впоследствии узнал, что покупатель — родственник Коростелева. Тот подтвердил приобретение акций, но при каких обстоятельствах, где и в какой сумме получал дивиденды — не помнит, кто являлся директорами предприятий — не знает. Однако следствием установлено: в течение года Заложук получил свыше миллиона рублей. 

Такая же слабая память оказалась и у Козырчиковой. Про «Ирбитский кондитер» женщина знает лишь, что в уставной капитал вносила две тысячи рублей, а откуда там взялась ее доля в 375 тысяч — ей неведомо…

Перед продажей основного производственного корпуса хлебозавода оценка стоимости здания производилась разными организациями. Первая оценила объект в 9 600 000 рублей. Эта сумма Коростелева не устроила. После повторной оценки стоимость снизилась до 2 416 000. Причем объект специалист не видел, а заключение делал… по представленным расчетам.

Для проведения операций купли-продажи Сибирцева и Полевщикова (руководители «Ирбитского кондитера» и «Ирбитского хлеба») оформляли мифическим владельцам предприятий беспроцентные кредиты в 4 500 000 и 3 200 000 рублей сроком на пять лет, чтобы документально обосновать их состоятельность и реальную возможность приобретения. Как подконтрольные Коростелеву лица, выполняя его волю, они продавали недвижимое имущество неизвестным им фирмам, причем по той же цене, что и приобретали, в рассрочку, на длительный период. При этом предоставляли в Федеральную регистрационную службу справки о том, что на момент регистрации сделки проданное имущество полностью оплачено.

В уголовном деле имеются документы, завизированные Коростелевым, под названием «Премия за годовой отчет». Речь идет о беспроцентных кредитах в 250—500 тысяч рублей сроком на год. Более того, главный бухгалтер, главный экономист, главный инженер, начальник отдела кадров, даже секретарь — то есть лица, обладавшие той или иной информацией, касающейся финансовой деятельности предприятия, получали зарплату в Ирбитском хлебопекарном заводе и во вновь созданных структурах. Материально заинтересовав подчиненных, гендиректор не сомневался: они будут молчать о его незаконных действиях по отчуждению имущества предприятия.

В итоге «на сторону» ушло все, вплоть до ограждения заводской территории предприятия и дорожного покрытия… Но вину в растрате он так и не признал.

Ирбитский районный суд приговорил Коростелева к пяти годам лет лишения свободы (условно) с пятилетним испытательным сроком и штрафу в 1 млн рублей. Апелляционная инстанция оставила приговор в силе.

Возмещение потерь, оцененных более чем в 30 млн рублей, и возвращение собственности государству зависит от чиновников, которых оно уполномочило управлять этим имуществом.