В его недрах лежали книги, которыми в годы учебы в Царскосельском лицее пользовался гений русской литературы Александр Сергеевич Пушкин. Где точно разместили тот эвакуированный ящик, можно лишь догадываться. Для вывезенных ценностей места не хватало, поэтому последний «состав Эрмитажа» распределили на улице Карла Либкнехта. Часть — в неотапливаемом польском костеле на бывшей Соляной площади (ныне перекресток ул. Либкнехта — Малышева) и в доме Ипатьева.

Но это было не первое путешествие Царскосельской библиотеки в столицу Урала. Еще в 1920 году по личному указания Ленина для создания Уральского университета были отправлены на Урал все пушкинские книжные раритеты. А в годы Великой Отечественной войны в Свердловск отправился в эвакуацию и внук поэта. Да и сам Александр Сергеевич Пушкин — по крайней мере, его дух! — не раз бывал в Екатеринбурге. И первая поездка была связана с трагическими событиями.

Как известно, в день смерти великого поэта его друг и почитатель Василий Андреевич Жуковский снял с уже мертвой руки знаменитый перстень, описанный поэтом в стихотворении «Храни меня, мой талисман». Надев его себе на большой палец правой руки, Василий Андреевич с грустными мыслями отправился в составе официальной делегации наследника российского престола по России. Прибыв в Екатеринбург, поэт Жуковский побывал в самых известных зданиях и местах горного города.

Ровно через сто лет уже в социалистический Свердловск приехал другой известный столичный гость — заслуженный деятель искусств Страны Советов, художник-конструктивист Владимир Татлин. Получив предложение от Свердловского драматического театра оформить спектакль «Пушкин» в постановке режиссера Бориса Рощина, Татлин создает на сцене бывшего Второвского магазина на улице Вайнера условную, обшитую фанерой сценическую коробку, выполненную в стилистике конструктивизма.

Хотя самого Пушкина художник все-таки оставил в классическом виде, как и сами декорации, насыщенные характерными предметами быта середины XIX века. Как писали местные театроведы, «…символом бюрократии становится огромных размеров папка — донос на Пушкина. Она оживает в руках Булгарина, подсказывает ему текст подобно суфлеру».

Вообще, одного из известнейших конструктивистов эпохи в Свердловске не жаловали. И, возможно, на это были свои причины. Как вспоминал основатель местной архитектурной школы Константин Бабыкин, пригласивший Татлина к себе в гости: «Это был абсолютно плохо воспитанный и малограмотный человек…».

Но Владимир Евграфович Татлин не знал, что помимо него в Свердловске увековечиванием Пушкина занимается еще один человек — Георгий Валенков. Уральский архитектор, строивший в то время здание свердловского вокзала, в свободное от работы время мечтал о другом — проиллюстрировать «Евгения Онегина». С задуманной задачей, несмотря на массу служебных обязанностей и смертельную болезнь, он справился. И даже нарисовал игральные карты на тему бессмертного произведения, которыми «резался в дурака» со своими приятелями. А полсотни листов графики после смерти зодчего весь двадцатый век пролежали в папке в семейной кладовке, считаясь утраченными...

А что же Пушкин? Как известно, однажды Александр Сергеевич открыл свою рабочую тетрадь и записал: «…Генерал-майор Дегеннин донес, что на реке Исети медные и стальные заводы строятся, также и Екатеринбург… 16-го июля Петр опять на море пишет к Дегеннину о Екатеринбургской крепости…».

Так великий русский поэт сделал пометы для своего будущего творения «История Петра». Но осуществить задуманное, как и возможную поездку в Екатеринбург, ему помещала… дуэль.

КСТАТИ

19 февраля в 16.00 в Музее истории Екатеринбурга откроется выставка, на которой можно увидеть «пушкинские мемории» из екатеринбургских музеев и архивов.

[photo]1513[/photo]