Итак, в Екатеринбурге со второй половины XIX века на слуху появилось имя камнерезов Шахминых. То в списках Казанской ремесленной и сельскохозяйственной выставки 1886 года встретится имя Владимира Шахмина, то в перечне Всероссийской выставки 1896 года в Нижнем Новгороде его отметят как одного из ведущих уральских мастеров по камню.

— Помню, был у царицы Александры Федоровны, жены последнего царя, какой-то важный юбилей, — вспоминал его сын. — Заказали отцу большую малахитовую шкатулку. Ее мы всей семьей и делали. Я плитки пилил, дядя Федор каркас делал, тятенька подбирал по узору, цвету и форме так, чтобы было впечатление сплошного камня. Эту шкатулку маменька показывала всем соседям, пока не увезли ее царские прислужники.

Ныне работа Шахмина-старшего, заказанная мастеру Кабинетом Его Императорского Величества хранится в фондах Государственного Эрмитажа.

Но речь не о нем, а о его сыне Василии, родившемся в 1883 году. Поставил сына за гранильный ручной станок отец еще в 9 лет, чтоб зарабатывал первые деньги на огранке самоцветов в деревне Шайтанке. А как постиг основы науки, стал работать в малахитовой мастерской отца. К началу XX века Василий стал не просто камнерезом, а настоящим знатоком свойств камня, одним из крупнейших мастеров, что и сохранило ему работу в тяжелые годы военного коммунизма.

Но еще до революции он создал сотни прекрасных вещей, часть из которых ныне украшаю

т коллекции музеев Екатеринбурга. Многочисленные печати «птицы Вараки», выточенной из дымчатого горного хрусталя c «топазовой головкой в орнаменте, без резьбы», пасхальные миниатюрные яйца для брелоков из яшмы, орлеца, аметиста, опала, сердолика, дымчатого топаза и хризопраза. Подсвечники и пепельницы из калганской яшмы, граненые топазы для запонок и рубины, и даже пронизки из горного хрусталя: граненые, очень тонкие круглые пластинки, которые надевались между бусинок, ныне украшают музейные витрины.

Но главной страстью и интересом Василия была наука. Не умевший толком писать, он стал одним из ведущих специалистов в важнейших областях науки новой советской республики. Многие его работы даже пришлось засекретить, за что он однажды чуть не поплатился штрафом от местного налогового инспектора. Увидел свердловский фининспектор во дворе шахминского дома деревянный сарай, в котором работали гранильные станки, и заявил, что хозяин дома занимается… незаконным промыслом. И только справка вице-президента Академии наук СССР Александра Ферсмана смогла унять скандал. Выданное удостоверение гласило, что «…Шахмин является крупным и незаменимым специалистом-самоучкой и изобретателем в области обработки камня. Шахминым сконструированы и сделаны многочисленные приборы, до настоящего времени ввозившиеся из-за границы…».

И действительно, в деревянном сарае на улице Добролюбова Шахмин впервые вручную изготовил еще в 1920-х годах «анализатор света». Об этом изобретении вспомнили в начале 60-х годов, поставив разработку Василия Шахмина в качестве детали на первые космические корабли. Да и начало радиосвязи в советской России тоже стало ближе, благодаря Василию Владимировичу. Он первым в стране обработал кварцевые клинья, которые позволили запустить первую в СССР «радиостанцию имени Коминтерна». Эти уникальные радиостабилизаторы он изготовил в прямом смысле слова «на глазок» с точностью до доли микрон, используя бронзовые лекала, присланные профессором Остроумовым из Нижегородской радиолаборатории.

А помогал ему в этом его племянник Шурка. Слава камнереза Шахмина и его малолетнего племянника в 1930-х была так велика, что последнего стали приглашать на выставки и семинары по всему Советскому Союзу. Но тогда-то у старого мастера и проснулась… зависть. Младший Шахмин однажды был выставлен за порог дома. Испытав шок, он с горя сел в первый попавшийся поезд, который увез его в Тбилиси.

Почти три десятилетия ничего не слышал о своем помощнике Василий Владимирович. Лишь в годы Великой Отечественной войны прошел слух, что Шурка погиб на фронте. Старший Шахмин корил себя за тот поступок. Но случилось чудо. В конце 1965 года Александр Николаевич Шахмин нашелся и простил своего 82-летнего наставника. Оказалось, что все эти годы он… создавал камнерезную промышленность советской Грузии, обучив на сланцево-мраморном комбинате в Телави сотни учеников. Как вспоминали современники, старший Шахмин буквально воспрял духом. Одной из его последних работ стала огранка уникального самоцвета Мурзинского мориона для Ленинградского общества охраны природы.

А еще Василий Владимирович был страстным коллекционером древностей. Наиболее уникальные находки он приносил в местные музеи. И сегодня там можно увидеть чайник «старинный, синий с позолотой» и русские серебряные монеты допетровских времен, коралловый куст и чугунную «домашнюю пушечку» для фейерверков с ул. Чапаева. В годы Великой Отечественной войны Василий Шахмин пополнил местные коллекции уникальным чугунным самоваром, деревянными формами для пряников и старинной чугунной колотушкой ночного сторожа. В годы войны консультировал Василий Шахмин и знаменитого скульптора Веру Мухину, находившуюся в эвакуации в Свердловской области.

Но он не только приносил в музеи предметы, но и стал по сути одним из первых реставраторов Урала. Так в архивных документах 1934 года было отмечено, что благодаря камнерезу Шахмину были отреставрированы старинные малахитовые шкатулка, блюдо и две вазы.

Все свои талантливые работы он создавал на простых деревянных станках вручную. Весь ХХ век посетители мастерской старейшего екатеринбургского камнереза с придыханием рассказывали о том, что «это гранильные станки восемнадцатого века». А Василий Владимирович только посмеивался, приговаривая: «Да я эти «прялки» самолично перед революцией сделал».

Станки эти сохранились, переданные учениками мастера в музей Уральской архитектурно-художественной академии.

Наш словарь:

Морион — черный или темно-бурый кварц который иногда называют черным хрусталем.

Пронизка — бусина, бисерина, стеклярус; продырявленный камешек, монета, стекляшка для украшения наряда.

[photo]1456[/photo]

Станки Шахмина в музее Свердловского архитектурного института.