Экологическая ситуация на территории в пределах «уральской» нормы, заболеваемость не выше среднего показателя по Свердловской области, младенческая смертность несколько лет отсутствует, и уровень рождаемости в последние годы пусть немного, но превышает смертность. За что бороться в городе, где не отключают за долги газ и электричество, хватает мест в детских садах для детей от 3 до 7 лет, практически нет безработицы и действует одна из лучших в области система социальной защиты?

Но именно это, как выяснилось, очень не хочется в одночасье потерять жительницам Асбеста. Как же так — трудимся-трудимся, добро наживаем, город благоустраиваем, и вдруг все это кто-то отнимет росчерком пера?

Без доказательств

«Кто-то» — это те, кто считает асбест опасным для жизни. Требование включить природный минерал, самое крупное в мире месторождение которого находится на Урале, в список особо опасных веществ, утверждаемый ВОЗ, ставит под угрозу не только деятельность отрасли, но и города в целом.

— Угроза реальная, — считают активистки движения, собравшиеся на учредительный съезд, чтобы сказать «нет!» антиасбестовой кампании, с которой до сих пор воевали (с переменным успехом) мужчины.

Между тем никаких объективных доказательств вредности хризотила, который добывают в Асбесте, противники его использования не представили.

По-прежнему «моно»

— Идея объединиться в борьбе со сторонниками запретительных санкций пришла после серии недавних публикаций в западных СМИ, — рассказывает лидер движения Наталья Ручайская, возглавляющая профсоюзную организацию одного из предприятий комбината «Ураласбест». — В них создается негативный облик хризотиловой промышленности, а люди, в ней занятые, рисуются как несчастные, больные, обиженные судьбой. Но дело не только в публикациях…

Асбест — город, который в последнее время получил приставку «моно», так как основное производство — добыча и обогащение асбеста — является главным источником общего благоустройства. Другого нет и не будет, хотя несколько лет назад асбестовцы попытались изменить ситуацию, задумывая предприятие по производству промышленного магния. Но не вышло: зарубежные инвесторы, потратившие на начальном этапе внушительную сумму долларов, проект свернули (может, где-нибудь и развернут).

Деньги, предусмотренные государственной программой поддержки моногородов, Асбест должен был получить, но почему-то (отдельный вопрос) не получил и с мечтой попрощался. Поэтому защита основного производства приобрела статус вопроса жизни или смерти — с утратой права на труд, при этом все остальные права рушатся автоматически.

Ситуация в городе данное утверждение иллюстрирует. С падением спроса на минерал на мировом и внутреннем рынке (антиасбестовая кампания сыграла в том главную роль) производство асбеста сокращается, сокращаются и рабочие места. Пока не в массовом порядке, но… Конкретному специалисту, токарю с ремонтно-механического завода, отдавшему предприятию годы, силы и опыт, это не важно — почему, зачем и сколько. Вопросы, как и на что жить, волнуют в первую очередь.

Поддержали по-соседски

Те же самые вопросы волнуют коллег по отрасли из Оренбургской области и Казахстана, которые специально приехали в Асбест, чтобы поддержать уральских активисток.

— Коллектив нашего предприятия на 50% состоит из женщин, — делится Гульнара Зульхаирова из Жетикары. — И они готовы отстаивать свое право на труд.

— Вот объединимся и сами будем решать, что для нас лучше, — вторит Вера Щадрова, профсоюзный лидер из Оренбурга. — Для женщин не бывает непосильных задач…

Что правда, то правда. Ведь труд в отрасли нелегок сам по себе — сменный характер, взаимодействие с механизмами, что тоже не благоприятствует здоровью. Зато для основных профессий на руднике и фабрике предусмотрен ранний выход на пенсию, и это здорово привлекает горожанок. Кроме того, другой занятости в моногороде попросту нет, главный работодатель — асбестообогатительный комбинат.

Первое, что сделали активисты движения, утвердив учредительные документы, — направили письмо генеральному директору ВОЗ, доктору Маргарет Чен, известив о создании своей общественной организации и намерениях не сдаваться в борьбе «за безопасный труд и социальную стабильность». А также с просьбой разобраться, кому это выгодно — извести на корню целую отрасль, равных которой нет в мире (вот, пожалуй, где собака зарыта), и принять взвешенное решение. «Здоровье трудящихся в любом производстве должно обеспечиваться созданием благоприятных условий, обучением правилам безопасности и контролем за их соблюдением, а не запретами на профессию», — говорится в письме.

Каким будет ответ, трудно предугадать, но отдельно взятый моногород из уральской глубинки активно приобретает опыт информационного сопротивления на международном уровне. Кто знает, может, он пригодится кому-то еще.

Справка

Асбест — собирательное товарное название природных минералов, которые разделяются на две основные группы: хризотил-асбест и амфибол-асбест.

 Замечательным свойством хризотил-асбеста является способность  распушаться в тонковолокнистую массу, подобную льняной или хлопковой, пригодную для изготовления несгораемых тканей. Высокая коррозионная и огнестойкость, низкая тепло- и электропроводность делает этот минерал прекрасным изолятором.

В отличие от хризотил-асбеста, амфибол-асбест обладает канцерогенным воздействием, поэтому его добыча и использование запрещены во всем мире.

Россия располагает крупнейшей в мире сырьевой базой хризотил-асбеста (Урал, Тува, Бурятия). Основные месторождения его, а всего их 11, расположены на Урале. Крупнейшее Баженовское месторождение (Асбест, Свердловская область) разрабатывается с 1889 года.