Звучит благородно, но… Что именно депутаты Госдумы подразумевают под «оскорблением памяти»? Скажем, недавно мы все лицезрели «Русские марши» на улицах наших городов (и родного Екатеринбурга в том числе): тогда толпы сопливых юнцов вскидывали руки в нацистском приветствии и орали «Зиг хайль». Даже появился журналистский штамп: «зигующие юнцы». Вот это — самое неподдельное оскорбление памяти тех десятков миллионов соотечественников, которые ушли в сырую землю за то, чтобы подобное стало невозможным… Ну, и где истерика в Думе, гневные филиппики патриарха и Никиты Михалкова, судебные процессы? Их нет! Это «оскорблением памяти» не является, это за криминал в России не почитают…

Объектом депутатской «ярости благородной» является другое — деятельность историков, журналистов и литераторов, которые имеют смелость выходить за рамки «традиционной концепции» войны (созданной сталинской пропагандой и насквозь лживой) и озвучивать те эпизоды великой трагедии тех лет, которые остались за кадром официоза. То есть подход к событиям 1939—1945 гг. как к фактам истории. Вряд ли случайно, что в думском проекте одно «вражеское имя» названо открыто: это А. Подрабинек, правозащитник, журналист и общественный деятель, неоднократно преследовавшийся за проповедь свободной мысли и в СССР, и в РФ…

Впрочем, смею заметить, что авторам сего законопроекта придется воевать с весьма сильным и многочисленным противником. Придется предъявлять иски целой генерации историков, являющихся совестью современной российской науки — Марку Солонину, Юрию Фельштинскому, Владимиру Бешанову, Борису Соколову. А также их зарубежным коллегам — немцу Томасу Вайнгартнеру, поляку Кейстуту Закоржецкому, израильтянину Зееву Бар-Селле… Почему бы нет: у нас же богатый опыт репрессирования иностранцев.

Затем не миновать судов над цветом отечественной художественной культуры: тут и Василь Быков, и Виктор Некрасов, и Владимир Войнович, и Юрий Кузнецов, и поэт Ян Сатуновский, и даже Андрей Тарковский с Григорием Чухраем… Да еще не забыть и Владимира Высоцкого — ибо все песни великого барда, тематически связанные с той войной, были плевком в физиономию сталинистскому официозу; все они были о том, о чем и тогда, и сегодня упоминать «непатриотично»…

И пусть не смущает то, что большинство упомянутых «фигурантов», перефразируя Булгакова, «уже с лишком сто лет пребывают в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь их оттуда никоим образом нельзя»… Был же прошлогодний прецедент, когда в Таганрогском районном суде судили Льва Толстого — за экстремизм… Позволю себе процитировать в адрес инициаторов проекта стихи графа А. К. Толстого, написанные в 1872 году, но не утратившие актуальности: «Брось же, Миша, устрашенья, у науки нрав не робкий; не заткнешь ее теченья ты своей дрянною пробкой!»