Девочка впала в ступор. Один из мужчин приблизился и схватил ее за руку. «Ничо такая!» — оценили остальные…

— Оцепенение сразу прошло. Я закричала, слезы потекли, — рассказывает девушка. — Все произошло как-то быстро. Ветровку сорвали, штаны… Орала, пока не охрипла. Смутно помню, что было дальше. Хотя — нет… Где-то в подсознании  остались очень четкие воспоминания. Иногда некоторые эпизоды вижу очень ясно. Сильная боль, но недолгая. Гораздо хуже от шлепков и пощечин. Родители меня никогда не били. Один, потом второй, одновременно, запах перегара, земля холодная… На улице было не совсем темно, мне даже показалось, что где-то мелькнул человеческий силуэт. Но, видимо, оценил расстановку сил и поспешил убраться. Правильно, я бы тоже так сделала.

Прошло пятнадцать лет. После суда над насильниками ей пришлось сменить и школу, и даже страну. Родственники тех парней не давали покоя: звонили, угрожали; учителя и одноклассники смотрели косо… Стоит отметить, что Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» вступил в силу только в конце 2004 года, поэтому попросить оградить ребенка от психологического давления со стороны родственников преступников могли только родители. Она сбежала в Англию, затем жила в Москве, а несколько лет назад рискнула вернуться в Екатеринбург.

Сейчас Алиса — успешная обеспеченная женщина. Но старая рана дает о себе знать. У Алисы не складываются отношения с мужчинами. Несколько раз приходилось делать аборт. Первый возлюбленный, которому она осмелилась рассказать о своем прошлом, ушел, едва зашла речь о создании семьи. «Ну, какая из тебя мать!?» — бросил он на прощанье. Жестокие слова заставили девушку считать себя неполноценной и погрузили в уныние.

— У человека, подвергшегося насилию, появляется своеобразная «красная кнопка»: чувство вины, страх, — объясняет психолог Наталья Родионова. — И окружающие осознанно или неосознанно жмут на нее. Всему виной стереотипы. Если общество считает, что из бывшей проститутки или девушки, над которой надругались, не получится хорошая мать, то и сами жертвы этих предубеждений начинают думать так же.

Почему на тех, кто подвергся насилию, сразу ставится крест? Они становятся прокаженными, людьми второго сорта. Таких позорят и клеймят. Их ждет непонимание, отторжение и — какой-то гаденький интерес.

Беда в том, что Алиса не первая и, увы, не последняя, кто подвергся и подвергается сексуальному насилию. По утверждению экспертов, в России статистику подобных случаев отследить очень сложно. Мало кто из женщин, испытавших унижение, согласились бы рассказать об этом. Даже за рубежом, в Европе или Америке, не более 20% жертв соглашаются говорить о таком. Главные причины — стыд и страх осуждения. Как отреагируют друзья и родные? Что скажут соседи? Почему общество так жестоко к жертвам насилия? Им же и так несладко…

— Общество не остается равнодушным к тем, кто подвергся насилию, — объясняет Наталья Родионова. — Их либо жестоко осуждают, либо унизительно жалеют. Публичное порицание объясняется тем, что многие и не знают, как бы сами повели себя в подобной ситуации. Они утверждают, что жертва проявила слабость или глупость, спровоцировала насильников. Но человек, чаще всего, проецирует на другого собственные недостатки. Если ты в подобной ситуации не оказывался, это не значит, что ты с блеском и честью сможешь из нее выйти.

Перекладывание вины злодеяния на жертву и частичное оправдание насильника связано с так называемой «культурой изнасилования». Термин возник в 1970-х годах во время второй волны феминистского движения. Согласно концепции этого понятия на женщину возлагается ответственность за действия мужчины, совершенные под влиянием сексуального желания, потому что жертва якобы сама его провоцирует. 

Люди с жадностью глотают все подробности ужасных историй, произошедших не с ними, чтобы потом поделится со знакомыми. Они не забывают высказать собственное мнение, которое сводится к «сама виновата». Это заставляет женщину молчать, действовать согласно стереотипам. Но ее бессловесность только убеждает насильников в собственной безнаказанности. Нужно говорить о преступлениях, чтобы было проще отыскать преступника.

Алиса не побоялась рассказать свою историю и советует всем, кто подвергался сексуальному насилию, добиваться справедливого наказания для своих обидчиков. «Сейчас у меня все хорошо, — говорит она. — В будущем я надеюсь выйти замуж, завести ребенка, создать счастливую семью».