Ведь кроме художественной, есть в ней историческая ценность: Асбест стал городом в 1933 году, а с начала бурного ХХ века числился рабочим поселком со смешным названием Куделька. 

Но даже за свои каких-то сто лет не единожды менялся до неузнаваемости, потому что асбестовый карьер наступал на город сплошной линией с востока от северной до южной черты.

Вообще-то художников в Асбесте было и есть немало, даже весьма именитых, но до пейзажной «летописи» города руки не у всех доходили. Известный мастер, учитель местных живописцев Виктор Сабуров, руководивший в свое время художественной студией и не так давно ушедший из жизни, написал множество портретов своих современников-асбестовцев и старательно «вдохновлял» на это свою ученицу Люсю Дмитриеву. Она наказ не забывала, ждала, когда шепнет «Пора!» собственная душа.

Пора наступила, необъяснимым образом совпав с юбилеем города (в Асбесте очень долго дискутировали о точной дате рождения), и результатом стала персональная выставка художницы. Город «в картинках», засыпанный снегом и солнечный от весеннего пробуждения, радостный летним утром и теплый осенним днем, получился узнаваемым и удивительно светлым по настроению.

Часть коллекции «разлетелась» быстро, и тут заволновался неравнодушный человек — бывший руководитель городского управления культуры, ныне член местной Общественной палаты Людмила Леутская. С ее мнением о том, что выставка должна стать постоянно действующей и доступной для горожан, согласились председатель палаты Валерий Лапин и остальные коллеги. Коллектив «сбросился» и купил 20 картин, но не для собственных гостиных, а с тем, чтобы подарить местному историческому музею. Акт передачи торжественно состоялся 1 февраля и, по предложению директора музея Ларисы Цибизовой, положил начало традиции, названной «Днем дарителя».

Происхождение

В том, что традиция началась с художницы Людмилы Дмитриевой, нет ничего случайного, как не случайно появление коллекции. Человек творческий, ставящий перед собой конкретные, не призрачные, цели, обязательно своего добивается. Особенно если разум имеет привычку прислушиваться к «рулевому» — своей душе, которой неведомы препятствия и сомнения.

…Просыпаясь от радостных солнечных лучей и звонкого петушиного крика, маленькая Люся знала: бабушка Фрося печет в русской печи шанежки. Вкусней ничего на свете не было. Начинался долгий-долгий деревенский день, в котором Люся успевала поиграть с подружками, помочь бабушке по хозяйству, а потом они садились рядышком и мастерили кукол из кусочков материи, коих в бабушкиных сундучках хранилось великое множество (интересно, у кого сейчас есть такие сундучки с лоскутками?). Дед Евтихий Козицын был знаменитым на всю округу портным, шил все — от легкого платья до дубленого полушубка, любая ткань или выделанная шкура преображалась под его руками в одежду, которую заказчики носили долго и портного славили.

Вот и судите: случайно ли их внучка Люся оказалась ученицей художественной студии, где постигала уроки живописи у своего педагога Виктора Сабурова. Художественное образование помогало ей реализоваться в профессии воспитателя, растить сыновей. Но к творчеству не располагало, пока Людмила не попала на очередную выставку асбестовских художников. Ей так захотелось взять в руки кисть, что пришлось немедленно бежать в магазин за красками и холстами.

Первые сюжеты подарили детский сад и собственные малыши. Эти картины особенные, хотя сразу не понять, что в них такого необычного. А необычно то, что дети на картинах абсолютно счастливы, и даже можно назвать это безмятежное время в истории России — 50—70-е годы ХХ века.

Одна из работ «счастливого» периода висит в Асбестовском родильном доме: белокурая девчушка с косичками на полянке, заросшей желтыми одуванчиками. Ребенок не в танцевальном классе, не на уроке английского, не за пианино, а радуется цветам и солнышку. «Не лишайте детей общения с природой», — только бы мамы это услышали. А ведь художница и не вкладывала в свой сюжет ничего подобного, просто время расставило акценты.

С того памятного дня Людмила не расставалась с мольбертом. И уже через год, на следующей выставке (в Асбесте они проходят весной и осенью), представила свои работы. Детские портреты, те самые, «безмятежные», произвели впечатление на любителей художественного творчества. Наверное, сейчас можно было бы собрать приличную серию тех работ, но у каждой — свой собственный адрес… То же самое произошло с самой красивой коллекцией Дмитриевой — «Цветы».

Этот нежный и красочный букет она собирала к собственному дню рождения, юбилейному. Здесь полевые васильки, ромашки, ландыши, ирисы — каких только не было цветов на картинах. Свой выбор объяснила просто:

— Нет ничего совершеннее из созданного природой.

Стремление художницы к тщательной проработке деталей в «Цветах» сыграло нужную роль, ведь крупными мазками не выписать узорчатые лепестки ее любимых васильков. Украсили выставку композиции из натуральных растений, — это откликнулись флористы, а демонстрация моделей в той же цветочной теме превратила открытие персональной выставки Дмитриевой в настоящий фестиваль цветов.

А сегодня — экскурсия по городу, значимым и просто любимым местам: улице Мира, проспекту Ленина, старому парку, к памятным знакам, установленным в разное время истории Асбеста, православным храмам, берегу реки Рефт. Экспозиция, уже решено, станет мобильной и действующей — просто хранить ее было бы неправильно.

— Может быть, это высокие слова, но правильные, — мы должны воспитывать патриотов своего города, — признается председатель Общественной палаты Валерий Лапин. — И только собственным примером — такое значение я придаю самой выставке и акции дарения.

— Серия картин «Мой любимый город» — огромный, кропотливый труд, — оценивает директор музея Лариса Цибизова. — И главное — необходимый жителям Асбеста, нашему музею. Ценность их, убеждена, будет повышаться с годами.

У Людмилы Дмитриевой свой интерес к истории — за прошедшие несколько лет она увлеклась историей собственной семьи, родовых корней, фамилии, известной, между прочим, на Урале.

«Царю и государю Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси бьет челом и извещает Алешка Аврамов сын Козицын» — это из «Уральской родословной книги», челобитная помечена 1635 годом. Конечно, многое в родословной осталось схематичным, имена и даты, не более, зато то, что помнит Людмила Николаевна о дедушке и бабушке, матери, отце, — записала сама, оформила летопись,— прочитают и будут хранить потомки. Вот так тесно переплелась история и художественное творчество Дмитриевой.