Все знакомо до боли: из пяти касс работает две (как результат — очереди), ряд продуктов хронически отсутствует, на некоторые товары не реагируют кассовые аппараты… Коронный стиль отечественной торговли!

Когда посетители начинают предъявлять претензии — следует три варианта ответа: «Замолчите, нам это уже надоело слушать», «У нас рабочих нет», «Пишите хозяину, нам-то что!». Причем очевидно — никто ничем не рискует. Это на «гнилом Западе» жалоба потребителя повлечет за собой немедленное увольнение — потому там все и улыбаются посетителям за версту.

Увы, хамство у нас — это  система: для того, чтобы в этом убедиться, совершенно необязательно ходить в этот самый злополучный магазин. Однажды на моих глазах «непонятливый» посетитель пытался объяснить «героям прилавка», что «клиент всегда прав» — и получил изумительный ответ: «Клиенты у проституток, к ним и вали!»

Но самое печальное здесь — в программируемом хамской атмосферой чувстве тотальной личной беспомощности и безнаказанности зла. В свое время, в ельцинские годы, несколько английских журналистов, посетивших Москву в рамках культурной программы, озадачили своих российских коллег заявлением о том, что в России все еще имеет место тоталитарный режим. Аргумент «сыновей Туманного Альбиона»: «Если у нас в гостинице несколько раз без предупреждения отключали горячую воду, то это и есть самый неподдельный тоталитаризм. Дело не в бытовом дискомфорте, а в том, что человеку дают понять, что он тотально зависим, и от него самого не зависит ничего».

Мы неизбывно существуем в этом самом безнадежном режиме — в стиле советского анекдота: «Я независим, как Монголия, — от меня ничего не зависит». Вся эта повседневная практика складывается в систему стабильного «опускания» человека перед лицом социально-государственного монолита — и бытовое хамство играет тут роль едва ли не кардинальную.

Но именно этот момент и ответственен за зашкаливающую агрессивность и «беременность насилием», характерную для современной России. Ведь в психической конституции человека есть хорошо известный механизм — индивид не может спокойно воспринимать состояние повседневной подавленности — и он «сливает» накопившееся напряжение и агрессию на ближнего.

Вот почему у нас люди в быту буквально бросаются друг на друга, вот почему российское общество охвачено эпидемией поисков «козла отпущения» (будь то «чурки», «пидоры» или «либерасты»). Фактически — это состояние внутренней перманентной «войны всех против всех»; и никто не может дать гарантии, что эта война не перестанет быть «внутренней», не выплеснется наружу.