Действительно содержание вечера — это настоящее «музыкальное приношение» Чайковскому. Молодежный оркестр филармонии (дирижер — Энхэ) исполнил два произведения, являющихся в некотором смысле хрестоматийными в наследии величайшего композитора России — Четвертую симфонию и Первый фортепианный концерт. Это — вечная классика, как встреча со старыми и давно любимыми друзьями...

Отмечу, и финальное мероприятие фестиваля было полностью составлено из произведений Чайковского. Звучали сочинения, связанные с определенными социально-историческими событиями императорской России. Так, увертюра «1812 год» создана к юбилею победы над Наполеоном, «Славянский марш» — в связи с сербско-турецой войной 1876 года и участием в ней русских добровольцев; кантата «Москва» (на стихи А. Майкова) написана к коронации Александра III. Вряд ли случайно, что все перечисленные произведения в советские годы подверглись своего рода «репрессиям»: в кантате «Москва» безобразно коверкался текст (вымарывались все упоминания о царе и Боге), а из «Славянского марша» и увертюры «1812 года» варварски вырезалась звучащая в обоих сочинениях цитата императорского гимна «Боже, царя храни».

Одна из самых интересных страниц фестиваля — концерт «400 лет русской музыки». Концерт по преимуществу хоровой, реализованный силами двух выдающихся коллективов — симфонического хора Свердловской филармонии и детского хора Екатеринбургской митрополии «Октоих». Вынесенная на суд публики антология отечественной музыкальной культуры действительно впечатляет — от обработок русских народных песен до отрывков из «Александра Невского» С. Прокофьева, от духовной музыки Д. Бортнянского и С. Рахманинова до раритетов из музыкального архива Николая II, от хоровых переложений русской оперной классики до известного финального зонга Г. Гладкова из фильма «Обыкновенное чудо»...

«Гвоздь программы» — участие в концерте Российского рогового оркестра из Санкт-Петербурга, под управлением Сергея Поляничко («УР» уже писал об этом). Роговые оркестры родились в России в 1751 году, при Елизавете Петровне (создателем был чешский капельмейстер Ян Мареш, служивший у гофмаршала С. Нарышкина). Это явление могло процветать исключительно в условиях крепостного права и зачахло после отмены последнего. Суть в том, что каждый инструмент может издавать только один звук — следовательно, исполнение любой музыкальной композиции требует чрезвычайной подготовки: в те годы результат достигался неслыханной, жесточайшей муштрой крепостных музыкантов — которые к тому же умирали буквально после 2—3 лет исполнительства из-за «надрыва в груди», вследствие непосильного расхода воздуха при игре на «рогах»... В то же время такой экзотический вид музицирования был чрезвычайно популярен в той России; впоследствии в 1882 году данная практика была возрождена «для внутреннего пользования» императорского двора. Современная модификация — дело рук питерских энтузиастов; она точно воспроизводит технику исполнительства и звучание, но в то же время модифицирует технологию и дизайн инструментов — что делает сам процесс игры гораздо более «щадящим» для здоровья музыкантов...

И все же настоящая творческая кульминация «России великой» — это «рахманиновский вечер» (исполнители — Уральский академический филармонический оркестр, дирижер — Д. Лисс). Прозвучали два мировых шедевра С. Рахманинова — Вторая симфония и Четвертый концерт для фортепиано (солист — лауреат международных конкурсов Александр Гиндин). Вторая симфония написана композитором в расцвете творческих сил. В ней, как в калейдоскопе, сменяются напряженный драматизм и трагедийность (1 часть), «пляска смерти» (2 часть), ликующее чувство победительного потока жизни (финал). Что касается 3, медленной части, — это подлинная поэма о России. Вспоминаются бессмертные лермонтовские строки: «Но я люблю — за что, не знаю сам — ее степей холодное молчанье, ее лесов безбрежных колыханье, разливы рек ее, подобные морям»... А Четвертый концерт, созданный в 1917 году, перед самой вынужденной эмиграцией, доработанный уже за рубежом. Это музыка, где, говоря словами знаменитого композитора А. Скрябина, «предчувствия мрачного ритмы тревожные в мир очарованный грубо врываются». Это партитура, в которой Рахманинов физически ощущает надвигающуюся на него самого и страну катастрофу…

Такие разные лики России... В них самый сильный и плодотворный аспект прошедшего фестиваля.