Креативный класс

— Кто эти люди, которые создают неординарные проекты, получают престижные призы и ночуют в крохотном офисе?

— Это молодежь, которая в сферу креативной рекламы и уличного искусства пришла не из хипстерской среды и не принадлежит к так называемому «креативному классу». Многих из них нет в социальных сетях — им попросту некогда. Творят! Быть может, звучит несколько старомодно, но качество работ достигается не столько вдохновением, сколько кропотливым трудом. Порой действительно скучным и напоминающим ремесло.

— Фестиваль уличного искусства, напротив, напоминает какое-то стихийное творчество!

— В том и ценность события! И для уличного искусства, и для граффити, и для Екатеринбурга в целом. Своим примером мы формируем у общества понимание, что есть некие социальные лифты, которые дают возможность молодому поколению творить, а не заниматься глупостями по углам и подворотням. Международный фестиваль «Стенограффия» показывает, что можно не изменять своей мечте, увлечению и зарабатывать при этом деньги.

— Подобно граффитчику Бэнкси, чьи работы продают за бешеные деньги и выставляют в музеях?

— Ну, если учесть, что Лувр уже гордится тем, что однажды там побывал Космический Захватчик и оставил метку, то… Там, в Европе и Америке, уличное искусство уже норма. В Барселоне есть путеводители по тегам, туристов по ним водят! У нас оно пока сохраняет драйв некой контркультуры, адреналин, дух свободы. Российский стрит-арт еще не дозрел до тотальной разрешенности — а вы знаете, что нет ничего более властного и ограничивающего, чем свобода. Наши художники пока действуют в ситуации воли: вроде нельзя, но немножко можно.

Ах, у вас стена серая?

— Что подвигает самовыражаться на стенах, заборах, тротуарах?

— Нерва больше. Феномен, прежде всего, в способе арт-логистики. Это лучший способ действия — «Ах, у вас серая стена? Тогда мы идем к вам!». Посмотрите на Славу PTRK. Мальчишка, а уже звезда! Марат Гельман его приглашал на «Белые ночи» в Пермь, у нас художник принимал участие в нескольких социально-творческих акциях. Уличное искусство понаглее, чем Арт Артович, что заперся в своем гетто и впускает только избранных. Уличные художники встают буквально перед нами, приходят к нам, тормошат.

— Консерваторов, тем не менее, полно! Ходят и возмущаются, что «опять стены изгадили»…

— С серым цветом им, конечно, спокойней. И на прошлогодних «Стенограффиях» всякое бывало. Когда-то фестиваль сопровождали несанкционированные рисунки, когда-то, наоборот, количество их уменьшалось. Но каждый раз опыт показывал — городу нравятся раскрашенные стены. К тому же художники-любители стали заботиться о форме работ. Их подзадоривает уже не окрик «Нельзя!», а вопрос: «Где качество? Контур? Линия?». Любая рефлексия о формальном поднимает и развивает человека. Неоформленная мысль до адресата не дойдет. Аудитория стала выступать референтной группой, на мнение которой творец реагирует очень чутко. Не поверите, но на качество уличных картин качество восприятия зрителя очень влияет. И оно растет…

— Чего хочет нынешний зритель?

— Того же, что и всегда, — коммуникации. Нестыдной, непошлой, неглупой — и уличное искусство ее дает. Общение возможно со всеми, но сделать это непросто. Чтобы сделать хорошую работу, нужно не полениться подумать, повынашивать идею, подготовиться и — воплотить. Ведь то, что мы видим и читаем на городских поверхностях — гулкое, живое, настоящее, про «сегодня», про нас с вами. Некоторые смотрят на это как на некую арт-практику и приходят посмотреть-повеселиться. Художники же все разные: кто-то умнее, кто-то глупее, более воспитан или менее, из хорошей семьи или из плохой. Но все хотят высказаться. Это очень хорошо.

— Но высказываются-то все больше на латинице…

— Действительно, в то время как все носятся с темой возрождения национальной гордости, идеи и т.д., молодежь создает субкультурные самопрезентации не на кириллице. Это же очень показательно! Можно сколько угодно втирать на тему русских богатырей, но пока в стране не появятся кириллистические шрифты — хоть красивые, хоть нет, свои мысли молодое поколение будет излагать латинскими буквами. Что делать? К примеру, пару лет назад мы разработали проект «Граффити по-русски». Он посвящен возвращению в Россию исконно русских шрифтов. В планах — познакомить выдающихся шрифтовых дизайнеров и иллюстраторов с молодыми граффитчиками. Тем более, потенциал у наших есть. Пройдитесь через переход на Халтурина, 17. В 2011 году там очень достойно и цельно, на мой взгляд, в шрифтовом жанре высказались очень многие крутые граффитчики. И мы готовы к большой работе — не хватает лишь финансирования.

А Ленка — динамо!

— С ростом популярности не утрачивает ли уличное искусство «закрытость»?

— Безусловно, утрачивает. На прошлогодней «Стенограффии» гостем был Кирилл Кто, очень серьезный молодой московский художник, давно известный по всему миру. Он отметил, что Екатеринбург — передовой город, в котором уличное искусство стало универсальной мейнстримовской коммуникацией. Это очень для стрит-арта серьезное заявление. Скажу больше: я даже удивлен, что этого «выхода» не произошло раньше, и екатеринбургские художники до сих пор «взрывают» медийную повестку. Уличное искусство всегда стремится к диалогу: что в Древней Греции или Риме, что в Сызрани или Волгограде. Видел однажды в парке небольшого городка стену, которая служила общегородским чатом. Здесь признавались в любви, посылали к черту и предупреждали, что Ленка — динамо… У стрит-арта длинная история, и сейчас мы имеем его реинкарнации.

— Рисунки художников порой перемешиваются в пеструю картину с рекламой…

— Соглашусь. Это очень большая проблема, и я рад, что власти как-то борются с этим произволом и очищают улицы от листовок и растяжек. Общество нужно обезопасить от визуального шума и шлака, который препятствует работе по-настоящему хороших проектов. Забота о визуальной экологии — очень важна для современного горожанина, перед глазами которого и без того проходит огромное количество информации.

— Не беспокоитесь, что в чистке стен перегнут палку?

— Знаете, нет. Вспоминаю пример со стеной Цоя, которую разрисовали в переходе на Плотинке на месте репродукций полотен импрессионистов. Реакция общества тогда показала: уничтожать то, что город полюбил, нельзя. Думаю, теперь власти будут это учитывать. И потом, это же совершенно нормально, что рисунок на стене живет недолго! Главное, что прежде чем исчезнуть под новым слоем, он успел до кого-то достучаться.

МЕЖДУ СТРОК

Евгений Фатеев: «В популяризации уличного искусства мы настоящие застрельщики! С нашей легкой руки слово «стенограффия» вошло в обиходную речь и начало жить с маленькой буквы. И это поистине любимое детище города. Поверьте! Наблюдая за Екатеринбургом, я заметил, что город сейчас очень активно занимается собой. У него роман. Он увлечен собой, ругается для себя, любит-не любит себя или что-то. Только самовлюбленный в хорошем смысле слова город будет интересен другим. Мы сейчас погружены в себя, и стрит-арт — часть этого романа».

[photo]943[/photo]

[youtube]XzUjaQRtlDc[/youtube]

[youtube]kyV40XGSdmI[/youtube]