Да и прошлогодние показы, по традиции проходившие на площадке Кинодома, оставляли самое приятное впечатление. В этот раз чувства смешались.

Лента Отара Иоселиани «Жил певчий дрозд», вошедшая в программу на правах классики советского периода, не нуждается в оценке. Она в разряде «кино на все времена» наряду с трагикомедиями Георгия Данелия, Эльдара Шенгелая, Ираклия Квирикадзе, Тенгиза Абдуладзе и др. Другое дело современный кинематограф. На каком языке он говорит? О чем? Каким ориентирам следует?

— Кино Грузии постсоветского периода отличается от предшествующего, — поясняет инициатор фестиваля, кандидат философских наук, киновед Лилия Немченко. — Раньше тон задавал жанр «трагикомедии». Он передавал праздничное мировосприятие горцев и их жизнеутверждающее отношение даже к прозаическим моментам. Сегодня смешное и грустное тоже есть, но неудовлетворенность жизнью звучит громче. С нами говорят на жесткие, острые темы, показывают боль общества, его раны, гнев, страх.

К примеру, наиболее заметным за последние несколько лет стал фильм Левана Когуашвили «Уличные дни (Прогульщики)». Это незамысловатая история о друзьях-наркоманах, что родились и выросли в СССР, но не нашли себя в перестроечную эпоху. Сюжет прост. Но задевает, поскольку узнаешь в героях современников. Или драма Русудан Чкония «Улыбайся». Упадочные настроения от недавнего конфликта — лишь фон для конкурса красоты многодетных матерей. Жизненно, не правда ли?

Фильм «Все ушли» Георгия Параджанова — в ряду авторского кино. Режиссер, приехавший в Екатеринбург, так и заявляет: «Это моя исповедь, мой «Амаркорд»! История мальчика Гари от начала до конца автобиографична. Однажды я решил сделать себе подарок на день рождения — и на деньги департамента кинематографии Министерства культуры РФ снял картину стоимостью в 1 200 000 долларов».

Громкое сравнение с мэтром итальянского кино Федерико Феллини, родство с гениальным художником Сергеем Параджановым, культурное наследие, в конце концов, обязывают. Но… Дебютная игровая полнометражная лента Параджанова-племянника лично у меня оставила осадок.

Вопрос не в том, что картина пропитана атмосферой чувственности и эротизма. Цвет, звук, композиция — ощущение телесного в каждом кадре. Отвлечься от навязчивой плоти: обнаженного бедра учительницы, пятна девственной крови на простыне, пота онанирующего забойщика скота — невозможно. Режиссер откровенно любуется жизнью — подобно живописцам Ренессанса. «Взрослеющий мальчик воспринимает мир через призму сексуальности, и личность становящегося мужчины складывается из телесных открытий», — поясняет позицию автор. А у меня, обычного зрителя, сомнения: неужели, господин режиссер, это все, что вам запомнилось?

Ибо те истории, что проходят на экране, вряд ли принадлежат вам. Украденная у старой монашенки челюсть. Золотые зубы хитроватого брадобрея. Снятый с умершего дедушки золотой орден Ленина. Колдун-голубятник. Мечтающий жениться лилипут. Гадалка, собирающая в бутылки чужие сны. А меня преследует неотступное déjà vu. Мифы, легенды и поэмы древней Грузии? Пестрые и нетривиальные коллажи Сергея Параджанова? Воспоминания о нем его друзей? Но правда Гари Параджанова магическим образом перемешивается с вымыслом в такой же калейдоскоп, как и у его знаменитого дяди. Наверное, неизбывная ностальгия по ушедшему объединяет творцов и прошлого, и настоящего.

КСТАТИ

Фестиваль организован при поддержке свердловского отделения Союза кинематографистов РФ, министерства культуры области и общества грузинской культуры «Руставели».

[youtube]6S4ZpN9MvDE[/youtube]