По версии художественного руководителя концертного объединения Ирины Докучаевой, конфликт, вылившийся в ряд судебных исков, начался с того, что Виктора Миронова уволили по статье, и он решил «наказать» бывших коллег, с которыми проработал немало лет. По версии же хореографа, увольнение было вызвано тем, что он потребовал выплатить ему задержанный гонорар — 60 тыс. рублей. Гонорары, после обращения хореографа в суд, были выплачены. Но конфликт этим не исчерпался.

После увольнения Миронов запретил использовать результаты своего творчества. Уральский хор, несмотря на запрет, продолжал показывать эти номера в своих концертах. Хореограф обратился в суд с иском по незаконному использованию его авторских прав. С помощью юристов Российского авторского общества (РАО), членом которого является Виктор Миронов, была собрана солидная доказательная база. Как отметил юрист РАО Олег Денисов, с момента наложения запрета хор 72 раза показывал постановки с хореографией Миронова. Орджоникидзевский районный суд счел представленные доказательства достаточными и принял решение в пользу истца: запретил использовать хореографии Миронова Уральскому хору и обязал выплатить автору компенсацию в размере 360 тыс. рублей.

Коллектив счел постановление суда несправедливым и подал кассационную жалобу в областной суд, который оставил решение первой инстанции без изменений. После чего концертное объединение «Уральский народный хор» пожаловалось в Верховный суд. Поскольку пока высшая судебная инстанция не приняла решения по этому вопросу, Уральский хор отказывается выплачивать ущерб, нанесенный хореографу, определенный судом, хотя и исключил из своего репертуара постановки с хореографией Миронова.

Конфликт начал набирать новые обороты из-за возбуждения уголовного дела в отношении Уральского хора по ст. 146 УК РФ, предусматривающей в том числе и лишение свободы на срок до пяти лет. В настоящее время по этому делу идет следствие.

Почему обе стороны спора проявляют такую непримиримость? Сотрудники Уральского хора не считают себя виноватыми — они не тайком использовали хореографию Миронова, за каждый концерт ему начислялись соответствующие гонорары. Тем более, как пояснила Ирина Докучаева, коллектив считает себя таким же правообладателем, так как эти номера создавались в то время, когда Виктор Миронов работал в Уральском хоре главным балетмейстером-постановщиком, в его непосредственные обязанности входило создание и постановка этих хореографических номеров, он за это получал зарплату. По мнению руководства коллектива, все эти постановки были созданы еще в то время, когда никто не слышал ни о каких договорах и авторских правах, тогда такой практики просто не существовало. Другой аргумент, который приводят сотрудники прославленного уральского коллектива, заключается в том, что номера, на которые наложен запрет, не являются исключительной собственностью одного творца. В них, кроме хореографии, задействована музыка, текст, авторами которых являются другие люди. Это сложные произведения, созданные в соавторстве. Виктор Миронов, запретив использование своей хореографии, нанес материальный ущерб не только коллективу концертного объединения, который понес миллионные расходы на подготовку постановок, но и авторам музыки, лишив их гонораров. Поэтому, если Верховный суд оставит в силе уже принятые решения, коллектив готов продолжить борьбу, предъявив хореографу иски от других авторов по возмещению упущенной выгоды.

Если это произойдет, начнется новый виток конфликта. Действительно, согласно закону «Об авторском праве и смежных правах», авторское право на произведение, созданное совместным творческим трудом двух или более лиц (соавторство), принадлежит соавторам совместно. Если произведение образует одно неразрывное целое, то ни один из соавторов не вправе без достаточных к тому оснований запретить использование произведения. В то же время, как подчеркнул Олег Денисов, суд, рассматривая иск Виктора Миронова, уже изучил этот вопрос, заслушал требования соавторов и решил, что данные концертные номера не составляют неразрывного целого, они могут использоваться и без хореографии, поэтому суд признал за Мироновым право запрета. Если хор подаст вышеназванные иски, они не будут приняты, так как по этому вопросу уже вынесено решение. Оно вступило в силу, исполнительный лист по взысканию нанесенного хореографу ущерба получен. Если концертное объединение не выполнит решение суда, деньги будут взысканы в принудительном порядке судебными приставами.

Кто в конечном итоге выигрывает в этом конфликте?

Концертное объединение, безусловно, оказалось наказанным весьма ощутимо: шутка ли лишиться почти всего репертуара! Естественно, оно несет большие убытки: чтобы создать вокально-хореографическую композицию на 6—7 минут, нужно затратить около миллиона рублей. Коллектив, наученный горьким опытом, предпринимает меры по обновлению репертуара, приглашает на работу других хореографов, готовит новые постановки. С нынешними авторами теперь заключаются договоры, в которых четко прописываются все нюансы. В то же время артисты сильно сожалеют о том, что номера с хореографией Миронова больше никто не увидит. А это были талантливые произведения, за них хор удостоился звания лауреата губернаторской премии.

Но и сам хореограф многое потерял: он не получает от своих произведений доход, не может их использовать в концертах. И хотя в настоящее время он продолжает работать с разными коллективами в других регионах, но такого объемистого творческого портфеля и такой известности, какая у него была в то время, когда он трудился в Уральском хоре, у него уже нет. А его произведения, по общему мнению, талантливы, которые надо показывать людям, обречены на забвение.

С подобным делом, по мнению Ирины Докучаевой, свердловские судьи столкнулись впервые. Но это не совсем так. В частности Октябрьский районный суд рассматривал иск, связанный с использованием произведения, созданного соавторами. Областной арбитражный суд разбирался с неправомерным использованием материалов, опубликованных в «Коммерсантъ — Weekend». Немало примеров можно найти и в деятельности РАО. Исков по защите авторских прав в России становится все больше. Это говорит о том, что что-то начинает меняться в нашем менталитете, выкованном под лозунгом: «Все вокруг мое!». Авторы, не только деятели культуры и искусства, но и изобретатели, дизайнеры, архитекторы и др., стали избавляться от присущего им ранее правового нигилизма, заключающегося в отсутствии веры в то, что можно отстоять свои права, и стали призывать к ответу нарушителей этих прав. Благо законодательная база позволяет это делать. Имеется и судебная практика, хотя пока еще и не очень обширная.

Но, как отмечают юристы, авторское право — весьма специфическая область юриспруденции. Для многих наших сограждан оно остается еще весьма темным и непонятным. Как отметил в докладе Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов, в деле защиты права собственности и иных вещных прав важную роль играют этические нормы. Многие наши граждане безразлично относятся к посягательствам на чужое имущество, а то и радуются им. И пока общество не изменит отношения к собственности, пока в нем не возникнет атмосфера нетерпимости к нарушителям чужих прав, правовые средства защиты будут буксовать.