Как отметила вице-президент межрегионального отделения международной общественной организации «Женщина и искусство», член художественно-экспертного совета при областном министерстве промышленности и науки Мария Волобуева, для центральной, северной России это не вопрос. Национальные особенности жителей Татарстана, ХМАО ощущаются сразу же при въезде на их территорию. Между Кировом и Новгородом курсирует электричка «Сувенир», в каждом вагоне которой, а также на каждой станции размещена красочная информация о том, чем живет край, какие здесь традиции, промыслы, народная культура.

У Уральского региона тоже есть особенности. Народные промыслы у нас традиционно представлены камнерезным производством, обработкой металла, дерева, изделиями художественной керамики, лаковой росписью по металлу, в том числе тагильским подносом. Но у нас вопрос об их поддержке только обсуждается: в мае ожидается принятие соответствующего областного закона. На последней Ирбитской ярмарке он уже был одобрен общественностью, но так до сих пор и не принят. В результате, по мнению специалистов, сейчас речь уже идет не о поддержке промыслов, а о их возрождении.

Как отметила главный специалист отдела химической, легкой промышленности и лесопромышленного комплекса министерства промышленности и науки Свердловской области Екатерина Иванова, на сегодня в области осталось два промысловых предприятия: Таволожская керамика (бывший Невьянский керамический завод) и Фарфор Сысерти (в прошлом Сысертский фарфоровый завод), которые не только стали полноценными брендами региона, но и остаются предприятиями, пусть и с «небольшой», но «настоящей» экономикой. И только они могут пользоваться льготами, предусмотренными на федеральном уровне. Для остальных мастеров и предприятий, сохраняющих традиции в местах бытования уральских промыслов, эти льготы не доступны, так как они не соответствуют критериям. Таких предприятий, прошедших экспертизу в областном художественно-экспертном совете, насчитывается порядка 25. 10 лет назад их было около 60. Уже не существуют туринская игрушка, богдановичский фарфор, буткинское художественное ковроткачество, не производят свою расписную деревянную посуду в Реже, закрылись камнерезные и ювелирные производства в поселке Малышева, можно по пальцам сосчитать кузнечные и камнерезные мастерские. Если сейчас не принять меры по поддержке народных художественных промыслов, они могут исчезнуть окончательно. Закон, предлагаемый к принятию, даст возможность оказывать промыслам поддержку комплексно, а координация этой работы будет закреплена за одним из органов государственной власти.

— Сейчас каждое министерство что-то делает в этом направлении, но только свою часть, по своим программам, со своим видением, — отмечает директор предприятия «Таволожская керамика» Александр Назаров. — Нет комплексности в понимании проблем, с которыми сталкиваются предприятия народных промыслов. В результате каждое министерство окучивает свою грядку: минкультуры занимается промыслами как культурой, минэкономики подходит к ним как к бизнесу, у министерства образования — свои задачи.

По мнению Александра Назарова сейчас речь идет о выживании не только промыслов, но и малых городов и деревень, в которых они расположены, в сохранении мест, где и зарождалась уральская народная культура.

— Выжить можно, — полагает он, — если создать для этого подходящие условия. И дело не только в финансовой поддержке. Минэкономики области сейчас усиленно занимается развитием туризма, разрабатываются маршруты, на эти дела выделяется какое-то финансирование. Но при этом не учитывается задача возрождения и поддержки мест бытования народных промыслов, которых по последнему постановлению областного правительства у нас осталось всего-то восемь. Почему бы, например, не включить их в разрабатываемые туристические маршруты? Тогда оставшиеся мелкие предприятия, ремесленники смогут производить какую-то продукцию и одновременно реализовывать ее. Можно, например, возродить маршрут, по которому ездил за самоцветами Мамин-Сибиряк: из Екатеринбурга через Невьянск, Таволгу, Петрокаменское на Мурзинку и через Алапаевск замкнуть его на Екатеринбург — получится своеобразное самоцветное кольцо Урала. Это уже практически готовый маршрут: туристический и исторический, дающий возможность одновременно показать и таволожскую керамику, и мурзинский минералогический музей, который еще сохранился в старой церквушке, потенциал которого совершенно не используется. Он сможет охватить до 80% областного туристического потока. При его освоении, возможно, найдутся деньги и на 12 км дороги между деревнями Шумиха и Таволга. Беда в том, что со времен Мамина-Сибиряка здесь как ездили, так и до сих пор ездят на лошадях, дороги нет и делать ее никто не собирается, так как деревни относятся к разным административным районам. Если мы это не станем делать, ничего не будет развиваться, сколько бы мы ни кричали на тему «давайте возрождать».

Предприятие «Таволожская керамика» делает все, что в его силах, для сохранения промысла. Освободившееся здание заводоуправления переделали в гостиницу, построили деревянные домики в русском стиле, назвали их таволожскими двориками. Это привлекло туристов: за год Таволгу посещают около 40 тысяч человек. В День защиты детей уже третий год подряд здесь проводят фестиваль детской глиняной игрушки «Таволожская свистулька». Но вот увеличить объем производства своей керамики они не могут, несмотря на то, что спрос на продукцию есть. Для этого нужно менять оборудование. Стоит оно дорого, таких денег у предприятия нет. Другая проблема — дороговизна электроэнергии, которая составляет 70% от производственных затрат. Раньше для таких предприятий была скидка, сейчас ее нет. Поднять цены на свою продукцию тоже невозможно: изделия народные, глиняные, их нельзя продавать как золотые. Не хватает и кадров: колледжи все расположены в городах, в деревню выпускники не едут. В такой ситуации, считает Александр Назаров, предприятия народных промыслов развиваться, реконструироваться не могут без поддержки государства.

Такого же мнения придерживается и Мария Волобуева. Она уверена, что на изделия народных промыслов должен быть государственный заказ, в противном случае в нынешней экономической ситуации промыслам не выжить, хотя спрос на изделия наших мастеров есть. Особенно — у иностранцев: наши сувениры пользуются популярностью во Франции, Германии, Италии, Турции и других европейских странах. Но не каждое предприятие, а тем более ремесленник, может вывозить свою продукцию за рубеж, большинство из них работают фактически бесплатно, ради идеи. Раньше этим занималось государство, те же тагильские подносы были чуть ли не в каждой европейской лавке, а прибыль от торговли русскими сувенирами составляла четвертую часть всего внешнеэкономического дохода страны.

Почему государство должно вкладывать в возрождение промыслов деньги? Потому, что это необходимо, даже если дело не будет приносить прибыль, иначе не будет у нас нации, так, перекати поле — куда ветер дунет, туда и покатимся. И начинать надо, по мнению Марии Волобуевой, с образования.

— Область потеряла свое лицо, — уверен Александр Назаров. — Дошло до того, что появилась проблема покупки местных сувениров для гостей региона. Иностранцы к нам приезжают и просят показать то, что связано с народом, с его самобытностью. А у нас одни развалины остались от предприятий.

Что у нас за спиной? Надо возрождать свое. Чтобы мы могли сказать: мы — вот какие, у нас свои особенности. Это большая задача, и носит она государственный характер.

Как отметила администратор интернет-магазина, торгующего сувенирами, Татьяна Хохлова, у покупателей пользуются популярностью изделия из камня, каслинское литье. Сувениры из бересты, тагильские подносы, керамику спрашивают реже, возможно из-за нераскрученности этих брендов. Покупают чаще всего к праздникам. Каслинское литье берут для себя, изделия из камня — на подарки в другие регионы и за рубеж. Предложение пока явно превышает спрос.