— Самые активно сформировавшиеся страхи связаны со сферой здоровья: 60% опасаются неэффективности системы здравоохранения, 54% боятся заболеть и долго ждать лечения, сокрой помощи, результатов обследования. 36% не доверяют врачам в силу возможности попасть к неквалифицированному специалисту. 31% боятся назначений новых лекарств или непроверенных методов лечения. 22% видят риски в вакцинации, — говорит доцент кафедры прикладной социологии УрФУ Софья Абрамова.

По данным исследования, 88% участников опроса отметили, что пандемия усилила состояние тревожности. 65,9% респондентов переживают о состоянии здоровья, как собственном, так и родных и близких.  

— Страх является ярчайшей эмоцией, которая сопровождает человека на всех этапах его жизни: нет абсолютно бесстрашных людей. Пандемия стала катализатором, который спровоцировал экспансию катастрофического сознания, углубил и расширил репертуар социальных страхов, в том числе и у молодого поколения. Молодежь, несмотря на высокий уровень адаптивности, в силу недостаточности жизненного опыта в преодолении сложных ситуаций является очень уязвимой, — поясняет профессор кафедры прикладной социологии УрФУ Наталья Антонова.

Среди лидеров и страхи за собственное будущее (57,2 %): потеря целей, отсутствие планов, неизвестность. Респонденты отмечают, что теряют контроль над ситуацией и своей жизнью.

— Трансформация повседневных практик, переформатирование образа и стиля жизни оказывает влияние на эмоциональную сферу молодого поколения. Привыкшие контролировать собственную жизнь, вдохнув свободу выбора в повседневных практиках, молодые люди вынуждены подчиняться условиям, навязанным извне в период пандемии, ограничивать социальные связи и контакты, жестко подчиняться формальным нормам и правилам, выработанным административными структурами, — говорит Наталья Антонова.

Еще одна зона страхов — страхи, связанные с потерями (39,7%): работы, дохода, друзей. Экстренный переход на удаленную работу обострил страхи, связанные с ее потерей и снижением дохода; общение с друзьями сократилось и поддерживается большей частью опосредованно. Кроме того, молодые люди испытали сложности в коммуникации в целом: 26% боятся вступить в контакт с заболевшим человеком, 22% — ездить в общественном транспорте, 14% — находиться на близком расстоянии с другими людьми, 14% — посещать массовые места и мероприятия, 7% — ходить в магазины.

 — Иерархия социальных страхов относительно друг друга изменилась. Расширился и спектр испытываемых страхов. Из-за чего молодые люди стали иначе оценивать свое будущее, в том числе механизмы и ресурсы, обеспечивающие благополучие жизни. В целом результаты исследования показали, что в условиях пандемии лидирующие позиции занимают экзистенциальные страхи, страхи неопределенности, страхи потери, — констатирует Софья Абрамова.