«Фабрики смерти»

Тема расследования преступлений гитлеровцев на оккупированных территориях – достаточно редкая для публикаций «УР» в весенние месяцы 1945 года. Особенно в подробном изложении.

В номере от 8 апреля 1945 года эта зловещая тема представлена предельно развернуто, статья называется «О преступлениях немецких захватчиков на территории Латвийской Советской Социалистической Республики (из сообщения Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников)».

Статья резко выделяется из всех аналогичных материалов именно предельно подробным перечислением конкретных примеров преступлений против человечности, следы которых обнаружились после изгнания нацистов с территории Латвии. Вот только некоторые приводимые примеры: «Немецкие захватчики… преднамеренно истребили свыше 250 тысяч мирных жителей, 327 тысяч советских военнопленных и угнали в немецкое рабство 175 тысяч граждан Латвийской ССР… Немецкие захватчики разграбили ценнейшие библиотеки, увезли в Германию 100 тысяч томов книг и 70 ящиков старинной литературы и ценных монографий».

Перечисляются данные о масштабах грабежа имущества, произведенного нацистами в Латвии, особенно в области сельского хозяйства.

Самое страшное в данном материале – информация об организации оккупантами концентрационных лагерей на латвийской территории. Сейчас мы знаем: Прибалтика была единственным местом на оккупированных территориях, на 22 июня 1941 года входивших в СССР, где нацистское руководство создавало концлагеря на тех же основаниях, что и в самой Германии или в так называемом «генерал-губернаторстве» (Польша). В Латвии такой лагерь смерти был создан недалеко от старинного города Саласпилс – и этот лагерь стал одним из самых ужасающих мест в гитлеровской «фабрике уничтожения» (другой такой лагерь в Прибалтике был создан у эстонского города Клоога).

Статья в «УР» передает кошмарные подробности саласпилсского ада: неотапливаемые бараки, содержание в них по 500-600 человек (при вместимости не более 150), массовая смертность от голода и эпидемий, рабочий день по 14 часов в сутки…

Сообщается также и о других местах массового гитлеровского террора в Латвии: Центральная тюрьма в Риге, города Даугавпилс и Резекне, Бирекнекский, Дрейлинский и Румбульский лес. Особая жуткая страница нацистских преступлений на латвийской земле – массовое истребление советских военнопленных (лагерь «Шталаг 350» в Риге) и душевнобольных в первой и второй рижских психиатрических клиниках.

Наконец, неотъемлемая глава в летописи нацизма, в том числе и применительно к Латвии, – Холокост, геноцид евреев. Статья приводит данные по целенаправленной и ужасающей в своих деталях практике истребления еврейского населения в рижском и даугавпилсском гетто, о пытках евреев, об использовании еврейских женщин и детей в качестве «подопытных кроликов», о массовой стерилизации женщин…

Тыл как мог, спасался от голода

В «мирных», «тыловых» материалах «УР» – преобладание сельскохозяйственной тематики. Только на сей раз в объективе внимания – огородничество. Вторая страница номера выходит под «шапкой»: «Заложим основы высокого урожая на индивидуальных огородах. Своевременно подго-товить семена, инвентарь, вывести удобрения на участки». Названия статей говорят сами за себя: «Больше удобрений – выше урожай», «Надо яровизировать клубни картофеля», «Лекции для индивидуальных огородников», «Посадочный материал подготовлен», «Огни над колхозом», «Странная самоуспокоенность».

В последней публикации идет разговор о заводе «Шарикоподшипник», где халатно отнеслись к проблеме организации огородных хозяйств при заводе. Во всех материалах разговор об одном и том же – об индивидуальных огородах. Сквозная тема всех статей – одна: больше огородов, лучше уход за территориями, повышенное внимание к индивидуальному производителю! Для тех, кто знает алгоритм советской макроэкономики – оценит бьющую в глаза нетипичность публикуемого материала: можно подумать, что в Москве задает тон не Великий Вождь и Учитель, а «любимец партии» и «крупнейший теоретик коммунизма» (характеристики, данные лично Лениным), уже семь лет как расстрелянный Николай Иванович Бухарин с его «контрреволюционным» лозунгом «Обогащайтесь!»…

А разгадка – в датировке материалов: апрель 1945 года. Сегодняшний читатель совершенно не помнит той жутковатой детали, которую прекрасно помнили все те, кто пережил войну в тылу, где царил голод. В ряде мест, например, в Киргизии, этот голод ненамного уступал ленинградской блокаде – там даже были зафиксированы случаи каннибализма. В Свердловской области таких ужасов не наблюдалось, но положение с продуктами было аховое – моя покойная бабушка, работавшая тогда в Пермском драматическом театре, заболела тяжелым амфодонтозом, едва не лишилась всех зубов…

Забегая вперед, скажем, что послевоенная обстановка нисколько не улучшила положение: ситуация на селе была столь бедственной, что прославленный отечественный философ Григорий Померанц, к слову, фронтовик, прошедший всю войну, назвал происходящее «послевоенным неолитом». В таких условиях огороды были едва ли не единственным источником гарантии даже не «благосостояния», а элементарной выживаемости советских людей. Так что весной 1945 года власть просто вынуждена была «поступаться принципами» – хотя бы частично.