Ее мама, Надежда Яковлевна Черказьянова, урожденная Ляпцева, родилась и выросла в этом знаменитом уральском поселке. Более того, прадед, Егор Яковлевич Ляпцев, учился здесь в церковно-приходской школе вместе с Дмитрием Маминым. Сидел с ним за одной партой, бывал у него дома, катался с ним на санках с гор. И дружил позднее, когда тот стал писателем.

Этот факт Людмила Михайловна сначала воспринимала как семейную легенду, однако впоследствии нашла ему подтверждение в книге «Д. Н. Мамин-Сибиряк в воспоминаниях современников». В разделе «Краткая хроника жизни М.-Сибиряка» на 339-й странице есть запись: «1860 год. Осень. Поступление М.-Сибиряка в начальную школу. Дружба с детьми из рабочей среды Т. Ерохиным, П. Ткачевым, М. Балакиным, Е. Ляпцевым».

Другую семейную легенду она услыхала от брата мамы Николая Яковлевича Ляпцева, будучи однажды с родителями в Висимо-Шайтанске в гостях у деда Якова Егоровича Ляпцева. Он рассказал, что их предки были куплены Демидовым в Тульской губернии, привезены на Урал в Висим и поселены в туляцком конце. А украинцев, что поселились на другом берегу речки Висимки, Демидов привез из Черниговской губернии. Эта легенда натолкнула Людмилу Михайловну на поиск уже в архивах. Она решила найти документ о купле Демидовыми ее дальнего предка и времени его поселения на Урале. Но прежде прочитала все произведения Мамина-Сибиряка, где описан Висимо-Шайтанск. Роман «Три конца» дал представление о том, как формировалось население Висимо-Шайтанского завода, где в одном из концов жили тульские мастеровые, среди которых были и ее предки. И действительно, она нашла купчую, где говорилось о том, что Демидов купил их у графов Бобринских и в 1828 году привез на Урал.

Из тех же документов выяснила, что ее прапрадед Яков Антипович, демидовский крепостной, вместе со старшим братом Прохором и отцом своим Антипом работал на Нижне-Тагильском заводе, а в 1850 году Ляпцевы были переведены на Висимо-Шайтанский завод и работали кричными мастерами в волочильном цехе. На основании легенд, подтвержденных архивными документами, она и составила древо семьи Ляпцевых.

Но оставалась еще одна легенда, рассказанная матерью, которая будила воображение и подталкивала к новым поискам. Надежда Яковлевна от старших в семье слышала, что ее дед по матери, Виктор Игнатьевич Качинский, был поляк, аптекарь, якобы ссыльный, высланный в Россию после восстания в Польше. Бывая в доме деда, она видела его по утрам одетым в длинную ночную рубашку и колпак на голове, и помнит, что в середине комнаты у них стояла трехспальная кровать с пологом наверху. В русском быту такое не было принято. Легенда еще гласила, что жена Виктора Качинского, — Мария, была француженкой и послужила для Мамина-Сибиряка прототипом главной героини его рассказа «Переводчица на приисках». Правда, подтвердить этот факт через потомков самого Виктора Качинского не удалось. Одни ушли из жизни, другие остались неизвестными. Но Людмила Горячая не теряет надежду разрешить и эту загадку.

Правда, ей в октябре исполнилось 90 лет. Однако она считает, что время у нее есть, судя по тому, какую огромную работу она нашла силы проделать с 1990-х годов, начав составлять родословную своей семьи и став одним из учредителей Генеалогического общества в Екатеринбурге. В зрелые годы повседневные заботы не давали заниматься поисками, но когда дети и внуки встали на ноги, появилось время заглянуть в прошлое. Как оказалось, предками у нее есть все основания гордиться.