Идейность и убежденность чувствуется за всеми словами этого режиссера. Андрей Михайлович не одинок. Сотоварища Евгения Ишанова он приглядел или, как он говорит, «расшифровал» в Нижневартовске, где пытался творить в узких рамках «учреждения культуры». Но понял, что тесно, и вернулся в Екатеринбург. Сегодня единая по духу команда собрана, работа кипит. В собственном здании, говорит Андрей Михайлович, нет нужды. «Мы сами должны что-то создать. Для театра кукол вполне естественно ездить по разным местам и городам».

О философии марионетки, тайнах кукольного мастерства и своих ориентирах рассказывают идеологи театра «Философия марионетки» Андрей Ефимов и Евгений Ишанов.

— Театр «ФiМ» на екатеринбургском театральном горизонте уже проявился весьма амбициозно. Одно название «Философия марионетки» говорит уже о многом. Андрей Михайлович, в одном из своих интервью на вопрос, что такое кукла, вы ответили, что это видимый объект в пространстве, от точки до бесконечности. Получается, что куклой может стать все что угодно, даже человек?

А.Е.: Куклой может стать все что угодно. Но не человек. Тело актера как выразительное средство в театре кукол имеет второстепенное значение. В чем заключается текст, то и кукла, остальное — контекст. Как только текст переходит на мое тело, начинается драматический театр, а не театр кукол.

— Актер-кукольник должен быть особым человеком?

А.Е.: Человека научить быть кукольником страшно тяжело и практически невозможно. Потому что надо обладать определенными врожденными душевными качествами. Уметь мыслить как кукольник. Вот, например, умение кукловода исчезать в момент, когда он играет с куклой, — это что-то необъяснимое.  Зритель его не видит, а видит только куклу. Это очень тонкий момент, научить этому практически невозможно…

Е.И.: «Да, «фокусы» кукольника сложно понять, это необходимо чувствовать. Когда обычный предмет в руках превращается в нечто. Например, с платками кукольники делают нечто невообразимое. Обычный платок становится существом. И есть во всем этом тайна»…

— Когда вы делаете куклу, вы создаете самостоятельную сущность, инструмент или партнера?

Е.И.: «Кукла — живой персонаж. Чтобы персонаж рассказал некую историю, надо делать его в определенном характере, у него должны быть определенные элементы быта, которые подходят только к этому характеру и т. д. Продумывается все: глаза, нос, походка.

Был такой кукольник Борис Фокин. С помощью марионеток он устраивал уличные концерты. Его куклы между собой никак не взаимодействовали, он работал по очереди с каждым персонажем. Фокин показывал представления на самых обычных перекрестках американского города. Работал, как сами понимаете, без особого освещения театрального, которым можно было бы актера спрятать. Здесь он был постоянно на виду. Но у смотрящих его детей была абсолютная вера в реальность персонажей, на артиста они не обращали никакого внимания, он просто не существовал для них».

А.Е.: «Меня особенно поразил один фрагмент видео с его выступлением, это подтвердило все мои наработанные профессиональные установки. Там был какой-то неказистый Петрушка. Он что-то делал, танцевал, вроде даже веселое, и при этом абсолютно ничего не говорил, можно даже сказать, он молчал о том, что ему больно, что ему горько. И вот этот Петрушка подходит к маленькой девочке, а она прекрасно чувствует, что ему очень плохо на самом деле. И эта девочка берет и обнимает Петрушку как маленькое живое существо и прижимает к себе, к сердцу. И в этот момент у меня, опытного кукольника, брызжут слезы. Это настоящая любовь. И это поразительно».

— Можно ли сказать, что свой театр вы и создаете ради таких слез?

А.Е.: «Самое главное — радость общения. Когда человек воюет — он не имеет радости общения. Это же касается и того, что выбрать в жизни: эгоизм или альтруизм. Мы идем к людям открыто, с чистым сердцем».

Е.И.: «Мы с Андреем придумали такой вид общения людей с куклой. Это не будет связано со сценой, для жителей города это не будет заранее спланированным событием. У нас будет две куклы, два мальчика. Им по 5—6 лет, может, кто-то и 9 даст. Они будут просто гулять по улицам города. Останавливать прохожих и общаться с ними. Где угодно они могут появиться. Это не будет никакой рекламной акцией. Это будет просто чистое общение. К примеру, они могут прийти в стоматологию, где сидят печальные люди с больными зубами. И вот они появляются, подходят к сидящему человеку, хлопают по плечу»…

— Как вы считаете, в чем особенность кукольного мира?

А.Е.: «У театра кукол есть классное качество, отличающее его от драматического спектакля. В «человеческом» театре вы видите актера на сцене, и так как вы человек и он человек — у вас есть конфликт внутри. Он — величина, но я-то тоже величина. И этот неосознанный конфликт приходится преодолевать. А в кукольном театре его изначально нет. И путь от человека к персонажу короче, диалог сразу к душе. Не надо пристроек особых».

— Хорошо, различать театры не будем. А чем отличается хороший кукольный спектакль от плохого?

А.Е.: «У всех все по-разному… Я могу ничего от спектакля не получить, а другие зрители будут обрадованы и довольны. Я вижу в спектакле, где артисты и режиссер сказали: и так сойдет. И в целом остается ощущение ненужности. Меня здесь не ждали, меня здесь не любят. Никто не заботился о том, чтобы что-то важное мне сообщить. И диалога нет — я сам по себе, а артисты сами по себе. И это плохой спектакль для меня. В нем нет любви. Любовь — это что такое? Это отношение. Максимально радостное и теплое к тебе благорасположение.

— Вам не обидно, когда к вашему делу безалаберно относятся?

А.Е.: «А что в этом обидного? Нашего у нас не отнять. Главное, что мы чувствуем ответственность перед собой и любовь к зрителям».

Е.И.: «Каждый решает за себя. Каждый ответственен за себя. Бывает, что человек смотрит на высокую планку и понимает, куда надо стремиться, но в силу своих каких-то эмоциональных или душевных качеств не может до этого дотянуться. Но он это хотя бы понимает. Хуже, когда человек может это сделать, но намеренно или от лени этого не делает. Но даже в этом страшного нет. Каждый отвечает за себя».

— Может ли человек, работающий с куклами, быть злым, этаким Карабасом Барабасом?

А.Е.: «Может быть. Но кукольником он не будет, хотя может себя таким считать. Как и в любом виде искусства, наверное. Бывает, встречаешь обозленных людей. Но это значит, что человек ошибся. Раз ему не доставляет все это радости, только негативные переживания. Он и успехов из-за этого не добивается. И еще больше злится. Это трата времени, это значит не тот путь. Грех это все какой-то, ведь «грех» в одном из переводов — промах, ошибка».

— Разговор мы начали с философии, давайте ею же и закончим. Скажите, вы играете в куклы или с помощью кукол играете со зрителем?

А.Е.: «Мы не играем в куклы. Это наша форма общения со зрителем. Это способ транслировать мысли и чувства — через куклу. А вообще тут речь о любви надо вести. Все равно все сводится к этому. Мы выходим, чтобы передать любовь и получить ее в ответ. Любить и быть любимым, это самое главное».