Тогда Антуан Каттин и Павел Костомаров привозили к нам свой «Трансформатор», поразивший пронзительным наблюдением над российской действительностью и над русским характером. После этого были «Мирная жизнь» и «Мать». Были награды. Высокие. В том числе Главный приз нашей «России».

В фильме нынешней фестивальной программы под названием «Плэйбэк» соавторы снимали… съемки. То, как прославленный кинематографист Алексей Герман делает очень важную для него картину «Трудно быть богом» по одноименному роману братьев Стругацких. И снимает ее уже очень давно.

Приехавший на «Россию» Антуан Каттин рассказывает, что и они с Костомаровым ездят в съемочную группу к Герману уже не первый год — лет пять-шесть, а, может, и больше. И, как у Германа, с течением времени у них возникали порой разные варианты трактовки снятого материала.

Чтобы связать в рождающейся киноистории концы с концами, Каттин даже ввел в повествование как связующее звено рассказ о себе самом и своих отношениях с Россией. Ведь он швейцарец, которому стало скучно в благополучном западном обществе, и он поехал в нашу страну… за впечатлениями (стоит ли говорить, что он их получил!). Случилось это давно, но Россия по-прежнему притягивает его своей неразгаданной тайной.

— Снимая картину о Германе, — говорит он, — я хотел сделать некое подобие знаменитой «Репетиции оркестра» Феллини. В лице съемочной группы «Трудно быть богом» мне виделось микрообщество, являющееся зеркалом русского общества в целом. Показалось, что материал картины, снимаемой Германом, будет способствовать этому. Ведь в произведении Стругацких как раз содержатся размышления о прошлом и будущем, о том, куда движется человечество…

Главный герой и романа, и картины Германа Румата, попав на другую планету, скрытой камерой снимает царящее там Средневековье. Каттин и Костомаров снимают Россию и открывает в них много общего.

Фильм-предупреждение? Когда, еще в 60-е годы, Герман вознамерился снять фильм по Стругацким, вышестоящие инстанции воспротивились этому. Очевидно, увидели актуальность пророчеств выдающихся наших фантастов.

В новой политической реальности 90-х годов, когда Алексей Юрьевич смог наконец вернуться к этой своей работе, возник драматизм иного рода. Съемки затягиваются и затягиваются. Но почему? Уж сколько написано и рассказано кинокритиками и журналистами о необычайной требовательности Германа, желании добиться художественного совершенства. Дело, оказывается, не только в этом.

Каттин и Костомаров включили в свой фильм одно из интервью Алексея Юрьевича, данное представителям западных СМИ, о нынешней стадии съемок. Герман в нем был откровенным:

— Семь лет назад, — тогда признавался он, — когда начинали работу, мы были совсем другими, и у нас была вера. Сейчас правительство совершило откат назад, и политическая мысль должна быть совсем другой. Люди в нашей стране начинают бояться, что к власти могут прийти фашисты. «Когда торжествуют серые, к власти приходят черные»…

О чем он думает еще, этот светоч русской интеллигенции? Грустная данность состоит в том, что торжество серых уже налицо. Герман объективно считает Путина лучшим правителем последнего столетия, и все же, все же…

Создатели «Плэйбэка» не идеализируют Алексея Германа, нет! Режиссера совсем не оправдывает, что ему есть от чего проявлять свой плохой характер. Он груб с участниками съемок, постоянно ссорится с исполнителем главной роли Леонидом Ярмольником, прогнал многих верных, и самых талантливых, своих соратников. Чуть не прогнал и Антуана Каттина, отношения с которым, начавшиеся гармонично, сейчас накалились до предела.

Снимет ли Герман свой фильм? Или совсем разуверится в самой возможности осуществления в России демократических перемен? Мы должны пожалеть этого человека, посочувствовать ему, просто понять и простить?

Антуан Каттин, правда, из России не уезжает. Освоился здесь, прекрасно говорит по-русски. Сейчас вот познакомился с нынешними молодыми людьми этой самой страны и возлагает на них надежды. Его последнее признание с экрана: «Я готов остаться здесь и наблюдать за новой историей России».

Значит, все же в Россию верит?..