«Другу заломили руку и начали пинать по голове… Меня ударили в голову с ноги, я потерял сознание», — вспоминает один из пострадавших. Пока правоохранительные органы занимаются поиском членов банды, мы решили узнать у психолога-практика Марины МАСЛЕННИКОВОЙ, что могло побудить членов шайки терроризировать пешеходов. Ведь, судя по последней информации, эти отморозки (порядка 15 человек) отнюдь не выходцы из асоциальных семей.

— Во многом причины связаны с особенностями развития ребенка в детстве, — отмечает Марина Владимировна. — В этот период происходит формирование личности, мировоззрения, которое и определяет то, как по прошествии времени человек будет смотреть на происходящее вокруг, относиться к людям. Здесь важно воспитание в детском саду, школе. Хотя, конечно, именно родители есть первая инстанция, главный источник информации для чада. В первую очередь от мам и пап зависит то, как будут вести себя дети.

Если какие-то парни нападают на людей на улице, это еще не значит, что в семьях таких подростков родители тоже очень агрессивны, что, скажем, отец постоянно поднимает руку на мать. Все гораздо глубже. У всех нас в принципе к 2,5 года формируется порядка 80% поведенческих программ, в соответствии с которыми мы будем в дальнейшем действовать. К переходному возрасту этот показатель достигает примерно 93%.

Уже с момента зачатия, пока ребенок находится в утробе, он начинает впитывать переживания матери, которые на фоне гормональных изменений еще больше обостряются: «А сможем ли мы вырастить его», «Будем ли мы хорошими родителями, ведь это такая ответственность». Поэтому для мамочек всегда рекомендуют создавать этакий маленький рай на период беременности. Чем спокойнее будет мама, тем меньше в дальнейшем проблем у ребенка.

Есть и другие моменты, которые влияют на психику сына или дочери. Так, после появления на свет чада у родителей часто портятся отношения: мать полностью посвящает себя младенцу, а мужчине не хватает внимания. Возникающие конфликты малыш воспринимает как нечто должное. Кто-то рукой замахнулся, другой в ответ начал посуду бить… В итоге у ребенка закладываются те самые программы агрессивности, которые будут мешать ему потом выстраивать взаимоотношения со сверстниками и взрослыми.

На это еще накладывается другая проблема — в переходном возрасте у подростка настоящий коллапс в голове. Мол, родители меня не понимают, да и вообще ничего в этой жизни не смыслят. Происходит полное отрицание многих вещей, взрослые в семье перестают быть авторитетами для детей. И мамы с папами зачастую не успевают отследить этот момент. К тому же сейчас подростковый возраст начинается гораздо раньше, чем это было у самих родителей. Теперь тинейджерами становятся уже к 12 годам.

Добавлю, что эмоциональное восприятие детей может обостряться также из-за психотравм.

— Если наши отпрыски взрослеют раньше, значит, и понимание ответственности за свои поступки приходит в более раннем возрасте? Наверняка участники банды знали, что их развлечение не так уж безобидно.

— Здесь двоякая ситуация. С одной стороны, подросток всем заявляет: «Что это вы меня ребенком называете, я уже взрослый». То есть сопротивляется. Но с другой, когда настает момент, когда надо ответить за свои деяния, он парирует: «Я ж несовершеннолетний». Это как в популярном сегодня меме, который гуляет в Сети: на фотографии у девочки в одной руке сигарета, а в другой — чупа-чупс. И подростки ловко используют эту двоякость. Когда надо, прикидываются детьми, в другие моменты их взрослость просто зашкаливает.

Безусловно, понимание ответственности за свои поступки где-то в подсознании уже может быть сформировано, но несовершеннолетний тем не менее в критических ситуациях нередко предпочитает искать себе оправдание.

— А могут ли родители определить, что их ребенок попал под дурное влияние или влился в какие-то сомнительные группировки, подобные той, что терроризировала прохожих?

— В первую очередь он начинает выражать нехарактерную излишнюю агрессию, идет на конфронтацию. Иногда это происходит не столь явно, скажем, подросток не хлопает дверью, не ругается, а запирается в комнате и, скрипя зубами, пытается подавить злость.

В таких ситуациях нужно обязательно поговорить с ребенком. Вывести его на эмоции не так-то просто. Нельзя простодушно спросить: «А что ты чувствуешь?» Он ничего не ответит. Надо спрашивать завуалированно. Допустим, прочел сын книжку, посмотрел фильм или клип, и можно поинтересоваться, а что он думает по поводу поступков тех или иных героев, как бы сам поступил на их месте. Происходит своего рода перенос эмоций и чувств. В какой-то момент подросток осознает, что взрослые его всего-таки понимают. Возможно, это позволит избежать ситуаций, когда несовершеннолетние выплескивают агрессию на улице, пытаясь за счет унижений возвыситься над окружающими. К слову, такие, как им кажется, «смелые» поступки они совершают из-за неуверенности в себе.

В ТЕМУ

Один из участников банды написал следующее о своих жертвах: «Они жируют, покупают что хотят. Мы тоже хотим, но у нас такого нет, поэтому забираем [вещи, покупки]. Если они не могут отстоять свое, они его недостойны».

Как отмечает Марина Масленникова, «в современных реалиях в семьях, относящихся к классам средний/ниже среднего, родители перестают быть для детей авторитетом еще и потому, что в их глазах мама с папой ничего не добились, однако требуют от детей послушания. В то же время сами подростки в силу развития социальных сетей имеют доступ к «другой жизни», видят, что детство и юношество может проходить по-другому. Они не хотят закончить так же, как их родители, выживая от зарплаты до зарплаты».