— Я больше не могу ждать, когда музейщики выполнят свое обещание и заберут мой архив. Мне очень жаль, но придется все-таки выбросить его на свалку, — отчеканила Тамара Ивановна.

И хоть я была уверена, что дочь погибшего фронтовика никогда этого не сделает, поняла, что нужно действовать незамедлительно, спасать от уничтожения уникальные документы.

Письма детей войны

…За 18 лет существования регионального союза «Дети Великой Отечественной войны» его руководитель Тамара Никонова получила около 7 тысяч писем со всех концов страны. Их писали такие же, как Тамара Ивановна, сироты войны. Каждое письмо — горькая исповедь, сгусток боли и обиды, невыплаканных слез. И одновременно — документальное свидетельство величайшей трагедии ХХ века, пережитой нашим народом.

Пока региональный союз базировался в муниципальном Дворце культуры «Юность», вся документация хранилась в комнатке, выделенной общественникам. Но потом у активистов разладились отношения с руководством учреждения, и Тамара Ивановна перевезла архив к себе домой. Там он у нее и находится последние несколько лет.  Все письма-анкеты тщательно пронумерованы, аккуратно уложены в картонные коробки.

Но 77-летняя пенсионерка переживает за судьбу архива не потому, что он занимает много места в ее квартире.

— Когда меня не станет, все просто окажется на помойке. Большего кощунства по отношению к людям, чьи исповеди хранят эти письма, трудно себе представить.

Тамара Никонова предлагала архив городскому краеведческому музею, но там под разными предлогами отказывались принять его. Когда «Уральский рабочий» попытался ей помочь, музейные работники заверили, что отказ связан с организационными моментами, которые носят временный характер. Что на самом деле они прекрасно понимают ценность хранящихся у Тамары Никоновой писем и в ближайшее время готовы включить их в музейный фонд («Сгусток боли и обиды», «УР» от 5.07.2016 г.).

Однако через полгода Тамара Ивановна позвонила вновь и сообщила, что хранящиеся у нее письма по-прежнему никому не нужны. Тогда-то и прозвучала из ее уст жесткая фраза, заставившая меня  снова озаботиться судьбой эпистолярного наследия детей войны.

Не музейный формат

Уговаривать каменских музейщиков я больше не стала. Обратилась за советом к постоянному эксперту «УР», хранителю фондов музея истории Екатеринбурга Сергею Скробову: вдруг там найдется место для архивных материалов каменских общественников, ведь в никоновских папках много писем екатеринбуржцев.

— Существуют определенные критерии отбора материалов для музейного хранения. Одно из основных — они должны быть аутентичными той эпохе, к которой относятся, и иметь выставочную перспективу. То есть если речь идет о Великой Отечественной войне, то музейную ценность представляют подлинные письма, написанные в то время, сообщения на уникальном бланке, фотографии, сделанные тогда же. Такие зрелищные артефакты органично станут частью музейной экспозиции, посвященной военному периоду. Письма-воспоминания детей войны — не музейный формат, но это вовсе не означает, что они не имеют исторической ценности. Такие материалы должны храниться в государственном архиве, — уверен эксперт.

Общественная миссия

Звоню в Государственный архив Свердловской области. Прежде чем ответить на интересующий «УР» вопрос, руководитель отдела комплектования и упорядочения аудиовизуальных, электронных документов и документов личного происхождения Дарья Валдайских уточнила, о каком архиве идет речь: общественной организации или личном.

— В советское время все общественные организации в обязательном порядке передавали свою документацию в партийный архив, — пояснила Дарья Владимировна. — В настоящее время эти функции переданы Центру документации общественных организаций Свердловской области. Центр по-прежнему берет на хранение архивы негосударственных объединений граждан. При этом общественники берут на себя обязанность подготовить материалы к передаче в фонды, что требует определенной квалификации и затрат.

Понятно, что Тамаре Никоновой такой вариант не подходит. Во-первых, региональный союз «Дети Великой Отечественной войны» все эти годы держался на энтузиазме  его руководителя, а когда Тамару Ивановну стало подводить здоровье и она отошла от дел, организация де-факто прекратила свое существование. Во-вторых, у пенсионерки нет ни квалифицированных помощников, ни средств, чтобы привести огромный массив документов в соответствие архивным требованиям.

Критерий ценности

Остается второй вариант — передать письма на государственное хранение как личный архив Тамары Никоновой. В этом случае сотрудники ГАСО берут оформление документов на себя, даритель не несет никаких расходов.

Означает ли это, что любой гражданин может стать таким дарителем? Не выбрасывать накопившиеся у него за жизнь бумаги, письма, фотографии, а предложить их государственным архивистам?

— Безусловно, далеко не все документы личного происхождения имеют историческую ценность, — отвечает Дарья Владимировна. — Ее определяет экспертно-проверочная комиссия Управления архивами Свердловской области, которая принимает решение о приеме документов на постоянное хранение. При этом не всегда речь идет о личных архивах известных людей. Например, один из жителей Свердловской области, чья фамилия не так известна, передал на хранение рукопись, в которую вошли воспоминания времен Великой Отечественной войны, эти материалы, безусловно, интересны исследователям.

Что касается формирования личных фондов известных персон, то это улица с двусторонним движением. Кому-то архивисты предлагают передать персональные архивы на хранение, кто-то сам проявляет инициативу.

В числе последних приобретений ГАСО Дарья Валдайских назвала личный архив организатора и руководителя Свердловского областного английского клуба Раисы Александровны Караевой. Свое согласие на передачу документов личного происхождения дали академик Валерий Александрович Черешнев, писатель Альберт Анатольевич Лиханов, глава Екатеринбурга Евгений Вадимович Ройзман, профессор Уральской консерватории, заслуженный деятель искусств Татьяна Ивановна Калужникова, режиссер документального кино, секретарь Свердловской областной организации Союза кинематографистов России Геннадий Николаевич Шеваров.

Впишется ли в эту славную когорту общественница из Каменска-Уральского с собранными ею воспоминаниями детей войны?

Не под сукном

— Мы готовы принять у Тамары Ивановны ее архив, — заверила исполняющая обязанности отдела использования архивных документов филиала ГАСО в Каменске-Уральском Татьяна Сахарных. — Более того, могу обещать дарительнице: письма не будут лежать в фонде мертвым грузом, с ними смогут познакомиться все, кого волнует тема Великой Отечественной войны. Мы работаем с личными архивами недавно, но уже накопили некоторый опыт их эффективного использования. В настоящее время у нас развернута выставка личных документов, переданная на государственное хранение Николаем Пятковым, основателем колокольного завода в Каменске-Уральском, — в эти дни отмечается 25-летие уникального производства. Николая Геннадьевича можно считать также и основателем фонда личных архивов в каменском филиале, поскольку он стал первым нашим дарителем. Его примеру последовал известный изобретатель из Асбеста Николай Дябин. Имя профессора Уральского государственного аграрного университета Анны Юриной известно садоводам и огородникам на всем Среднем Урале, богатый личный архив Анны Васильевны теперь тоже находится в наших фондах.

Есть надежда, что в этих фондах найдут достойное место и 7 тысяч писем детей войны, собранных Тамарой Никоновой.

Согласно пункту 7 статьи 6 федерального закона «Об архивном деле в Российской Федерации» включение документов, находящихся в частной собственности, в состав архивного фонда РФ осуществляется на основании экспертизы их ценности и оформляется договором, заключаемым между собственником или владельцем архивных документов и государственным или муниципальным архивом.

Учреждение архивной службы Свердловской области является крупнейшим на Урале хранилищем документов. По состоянию на 1 января 2016 года в нем сосредоточено 2618 фондов и 1 182 120 единиц хранения, из них документация личного происхождения составляет 24 787 единиц.

Часть писем из архивного фонда Тамары Никоновой опубликована в сборнике «Вспоминают дети Великой Отечественной войны», изданном общественницей к 70-летию Великой Победы тиражом 320 экземпляров на собственные средства. Половина тиража до сих пор лежит невостребованной в квартире пенсионерки. Администрация города собиралась приобрести книгу для муниципальных и школьных библиотек, но не выполнила обещания.

— Получается, никому эти письма не нужны, кроме тех, кто их написал, — с горечью делает вывод Тамара Никонова.

«В 12 лет я пошла работать в огородную бригаду. Мы садили капусту, помидоры, а я возила в бочке воду из озера – вся мокрая, замерзшая. А зимой мы с женщинами ездили в поле по солому. Снег глубокий, лошади даже не могут  выбраться. Падают, мы им помогаем. Ой как трудно было».

«Я до сих пор помню, как ходила весной по еще не оттаявшей земле собирать мороженую картошку. Ели всякую траву. Мама пекла оладьи из отрубей. Они были такие грубые, что изо рта текла кровь».

«Когда немцы стали жечь нашу деревню, мама вытащила из дома швейную машинку и иконку в футляре. Закопала в снег в огороде. Дом сгорел и все, что в нем, тоже. А иконка и машинка целы до сих пор».

«Когда отца забрали на фронт, наш дом еще не был достроен, крыши не было. В избе вместо плах  — осиновые бревна. Одежды и обуви не было. В школу ходили в две смены. Сестра приходит – я надеваю ее кирзовые сапоги. А летом вообще ходили босиком».

[photo]4582[/photo]

Фото с сайта sokomso.ru.