Сегодня мы рассказываем о 30-х годах минувшего века. (Предыдущие выпуски календаря читайте в номерах «УР» за 7.11.2016, 15.11.2016)

* * *

Вспомнился мне странный короткий диалог, который состоялся несколько лет назад теплым осенним вечерком, когда я ненадолго решил присесть на скамеечку возле Большого Златоуста.

Люблю смотреть на этот удивительный храм, да и гудящим от долгой ходьбы ногам требовался отдых.

Рядом опустился сухонький интеллигентный старичок, с хитрым прищуром вдруг уставившийся на меня. «Нравится вам эта церковь?», — неожиданно спросил он. «Очень», — признался я. «Я знаю, вы журналист, — вдруг заявил он, — и писали про восстановление этого храма, я прав?». «Булгаковщина какая-то», — подумал я и подтвердил: «Да, когда было принято решение о восстановлении Максимилиановской церкви (Большого Златоуста), наша газета одной из первых об этом сообщила. Что тут вроде бы такого…» — «А ничего такого, — улыбнулся мой визави. — Просто я рад, что именно ваша газета поддержала возрождение этого храма». Помолчав, он добавил, что в 30-е годы прошлого века только «Уральский рабочий» и был «властителем дум», именно он выражал общественные настроения и формировал их. И еще как!

Среди родственников старичка, как оказалось, были священнослужители, и кого-то из них заставили прилюдно — и это было опубликовано в «Уральском» — отказаться от сана и отречься от веры. «Время было такое, очень жестокое, — вставая, подвел итог незнакомец, — но все возвращается на свои места: вчера вы требовали уничтожения — сегодня аплодируете воссозданию».

Мой собеседник попрощался и «растворился» в толпе. Представиться он не захотел и не стал пояснять, как признал во мне журналиста, писавшего про строительство этого храма. Но вряд ли случайно я с ним повстречался.

А недавно снова потянуло пройтись возле Большого Златоуста — я смотрел на этот храм и словно вел с ним мысленный диалог. Эти, конкретные, стены повидали совсем немного — в 2006 году в день Покрова Богоматери (улица Малышева была когда-то Покровским проспектом) заложили камень в основание возрождаемого некогда самого высокого храма Екатеринбурга. Еще недавно здесь стоял (перенесенный ныне на берег Исети) каменный Иван Малышев, вместо него вернулся на старое место Максимилиан (храм был освящен в честь св. великомученика Максимилиана). Но в 1930 году судьба церкви сложилась драматично — как и многих тогда храмов и старинных зданий старого города.

Время, говорят, было такое. Какое именно? Я побывал в Музее изобразительных искусств на выставке живописи первой пятилетки, зарылся в архивы «УР», изучая публикации за 1930 год. Невероятно насыщенное событиями и нервом время. Каждая полоса газеты — словно боевой листок и сводки с фронтов. На этот раз — трудовых. Да и выхода другого у страны не существовало — нужно было в срочном порядке выбираться из нищеты и строить сильное государство, которое со всех сторон окружено врагами. Взят курс на индустриализацию, и тут все и пошло, как в бою, — сражения шли за уголь, за металл, за дороги, за заветы Ленина, за чистоту в столовых, с кулаками, с прогульщиками, с наркоманами и попами… Восторг от успехов и праведный гнев на тех, кто стоял на пути. Все это — искренне, с напором, люди рвали жилы, строя новую страну, били врагов. «Черноризники всех мастей организуют лобовую атаку против советской страны» — такой был заголовок в номере от 10 марта. Религия стала врагом, и еще каким!

[photo]4515[/photo]

Надо заметить, политтехнологи работали грамотно — из номера в номер, целенаправленно публиковались подборки антирелигиозного толка. Не берусь утверждать, что они организовывались парткомами (хотя такой вариант вполне реален), но письма за многочисленными подписями с требованиями закрыть очаги мракобесия — причем немедленно! — публикуются часто. И закрываются очаги. 2 февраля газета радостно рапортует о снятии колоколов с церкви Александра Невского, затем сообщается, что принято постановление о закрытии костела, Крестовоздвиженского храма и Успенского собора (четыре тысячи рабочих ВИЗа потребовали убрать этот «рассадник», ныне собор восстанавливается). 18 марта газета публикует фото, как двое мужиков лезут вверх по шпилю обреченного Богоявленского кафедрального собора. Ирония судьбы в том, что самым первым, «одолевшим» в антирелигиозном рвении шпиль колокольни, был рабочий по фамилии Богородский!

Но письма в газету возмущенного пролетариата — лишь полбеды. Гораздо более сильное эмоциональное воздействие несли систематические публичные покаяния отрекшихся от сана священнослужителей — чаще они размещались на последней полосе номера. С этой формой выкручивания рук церкви я доселе знаком не был, потому и оставили такие подборки у меня тягостное ощущение. Василий Тихонов, Василий Знаменский, Т. Желателев, священник Николай Севастьянов, протоиерей Яков Адамов… — сколько их, публично порвавших с религией батюшек? По своей ли воле? И кто среди них родственник моего странного собеседника? Ответов уже не найти.

Газета беспощадна — а иначе никак, на кон ставилось все. Горячо обсуждается строительство Большого Свердловска, планов громадье, но на их реализацию не хватает денег и стройматериалов — по кирпичику несли на стройки. На фоне всеобщей борьбы за индустриализацию и рождение нового города статьи «Уральского рабочего» звучат тревожным набатом: «Жилищное строительство Свердловска под угрозой!». Проблема обозначена, враг очевиден, от властей ждут действия, и газета, как всегда, оказалась на передовой — снова письма рабочих, громкие заявления...

17 февраля 1930 года за подписью председателя Свердловского горсовета Анны Бычковой вышло распоряжение о сносе «для получения строительного материала» нескольких церквей. И по весне были взорваны все главные архитектурные доминанты города — Екатерининский и Кафедральный соборы, Большой Златоуст.

Никакого протеста и сожаления — читательская аудитория была уже подготовлена, уничтожению святынь искренне аплодировали, ну а те, кто был против, просто боялись высказать это вслух. Соображения эстетики были не в приоритете, никому тогда и в голову не приходило, что крупнейший уральский город попросту лишился красивых зданий — это как минимум.

И не только церковных — Большой Свердловск требовал большого размаха, который и начинался в годы первой пятилетки. Сегодня мы, разглядывая старые фотографии, грустим по многим «ушедшим» в историю купеческим особнячкам, создававшим неповторимый облик города, придававшим ему особое очарование. Но Екатеринбург сегодня — крупнейший мегаполис страны и ведет борьбу совсем за другое: он не ищет врагов, он ищет друзей. Город будущего пытается обрести гармонию во взаимоотношениях с городом прошлого.

Прикоснуться к истории «Уральского Рабочего» можно уже сейчас в iPad-приложении iАрхив и на сайте iarchive.uralsky-rabochi.ru

[photo]4514[/photo]

Фото Антона БУЦЕНКО.