Собравшиеся в комнате соседи горестно вздыхают, потом снова начинают возмущаться, и я прошу сноху умершей, Марию Ивановну, восстановить по часам произошедшее в ту июльскую пятницу. Она воспроизвела по минутам:

 — В 16 часов 55 минут, когда мы с мужем уже поняли, что мама не дышит, позвонили в регистратуру Демидовской поликлиники: надо было вызвать врача для официальной констатации смерти. Наш участковый терапевт в поселке Старатель в отпуске, а перед этим она маму, которая уже никого не узнавала, была в коме, осмотрела, сказав, сочувствующе, мол, готовьтесь к худшему. Об этом предупредила и прибывшая по вызову 5 июля терапевт Демидовской поликлиники Наталья Тимофеева. Да разве к самому худшему кто-то бывает заранее готов? Нам бы схитрить, позвонить без пяти минут пять 13 июля в «скорую», мол, нужна помощь тяжело больной 92-летней женщине, и все было бы по-другому. Мы и представить себе не могли, с чем придется столкнуться после звонка в регистратуру поликлиники Демидовской больницы.

«Дикость»

Таким словом назвали происходившее дальше в территориальном отделе министерства здравоохранения Свердловской области по Горнозаводскому управленческому округу (городское управление здравоохранения, как известно, расформировано в этом году). Чтобы не шокировать читателей подробностями, вкратце воспроизведу эту «дикость». Пятница, конец рабочего дня, в поликлинике единственный терапевт ведет прием пациентов. Все, что от нее услышали сын и сноха умершей: вызывайте врача для освидетельствования в субботу.

Супруги Наймушины в растерянности: в 34-градусную жару до утра оставлять тело в душной, раскаленной солнцем комнате?! В поисках сухого льда обратились в фирму ритуальных услуг. Там выразили соболезнование, но в просьбе отказали за неимением подобного материала. Но предложили увезти усопшую в свою холодильную камеру, чтобы утром, до прихода врача, доставить обратно.

И надо ж такому случиться, что в субботу утром врач пришла по вызову к пустой постели — агент фирмы всего на несколько минут опоздал с доставкой тела.

Большего для подозрений в криминале терапевту Тимофеевой и не потребовалось. Напрасно Геннадий Ильич и Мария Ивановна пытались разубедить докторшу, мол, вы бабушку осматривали 5 июля, знаете, в каком она была состоянии. Напрасно ссылались на записи в ее толстой амбулаторной карточке с перечнем болезней. Наталья Владимировна ни о чем другом, кроме как о судебно-медицинской экспертизе умершей, слышать ничего не желала. С тем и отбыла, оставив Наймушиных в полной растерянности.

Знающие люди подсказали: надо вызвать полицию. Прибывший страж законности не нашел признаков насильственной смерти, поставив при этом «диагноз» своей предшественнице в белом халате — бессердечие. Но и результаты осмотра тела полицейским ее не убедили, в телефонном разговоре с Наймушиными прозвучал категорический отказ выдать справку до заключения судмедэкспертизы.

И вновь машина скорби — у подъезда дома по улице Каспийской. Но ее маршрут не к погосту, а совсем в другую сторону, как врач Тимофеева велела.

Горе вдвое

Двор был взбудоражен происходящим. Пополз слушок, мол, неспроста тело в черном пластиковом мешке то увезут из квартиры Наймушиных, то занесут обратно, неспроста приходил к ним полицейский. «Видать, богатенькая была старушка, да зажилась на этом свете!».

 Наталья Емельяновна и впрямь была «богатенькой» — на склоне лет денежной льготой извинилось государство перед ней, дочерью репрессированного в 1934 году отца, неодобрительно отозвавшегося о колхозах. Все военные годы она в леспромхозе ворочала тяжеленные бревна, зарабатывая себе будущие болезни. Как труженица тыла получала прибавку к пенсии, увеличившейся и в преклонном возрасте. Можно сказать, Наталья Емельяновна при жизни была главным инвестором в семейный бюджет. Не укорачивать, а продлевать ее век стремились бы расчетливые домочадцы — это если лишь деньгами оценивать родственные отношения.

Но о семье Наймушиных только хорошее услышала я от активистов ветеранского совета поселка Старатель. Геннадий Ильич сам работает в этом совете, заботясь о местных стариках. Мария Ивановна много лет ухаживала за больной свекровью как за родной матерью — соседи по квартире подтвердили это.

Но, как говорится, на чужой роток не накинешь платок, и подозрения в корысти не дают покоя единственному сыну Натальи Емельяновны.

Сама она обрела вечный покой только на четвертый день. «Отмучилась бабушка», — сказали на кладбище работники фирмы ритуальных услуг. То, о чем напрочь забыли служители милосердия, сделали исполнявшие свои обязанности люди в черной одежде — выразили соболезнование Наймушиным.

«А вас там не было!»

К высокому окружному руководству медициной я обратилась после того, как не нашла общего языка с заместителем главного врача по лечебной работе ГБУЗ СО «Демидовская центральная городская больница» Мариной Ковалевской.

Выслушав рассказ корреспондента «УР», дама в ярком открытом сарафане (докторский белый халат был отложен за ненадобностью), тусклым голосом начала перечислять давние инструкции, не отступая от которых действовала терапевт Тимофеева. Как от стенки горох отлетали мои ссылки на ситуацию из-за жары экстремальную, на то, что вечером, в пятницу 13 июля, медики, по сути, оставили в беспомощном состоянии потрясенных горем родных бабушки, а терапевт, прибывшая субботним утром, сразу взяла на себя функции полиции.

«Наймушиных оскорбило такое поведение врача, ее подозрения, тон, каким она разговаривала», — вставила я реплику, на что получила от заместителя главврача по лечебной работе словесный нокаут: «А вас там не было!» Мол, стоит ли верить таким жалобам?

Выход есть

Как оценили произошедшее в территориальном отделе областного минздрава по Горнозаводскому управленческому округу, читатель уже знает. За оценкой последуют и действия, впредь исключающие подобную «дикость».

Круглосуточная амбулаторно-поликлиническая служба в скором будущем вряд ли появится в Нижнем Тагиле, где штат врачей укомплектован меньше, чем наполовину. Но есть «скорая помощь», чьи функции можно расширить в ситуациях, похожих на ту, что случилась в семье Наймушиных. Службы «03» и «02» у нас бессонные, что в будни, что в выходные и праздничные дни, и полиция может дать необходимую справку для того, чтобы семья могла достойно проводить в последний путь своего родственника.

«Так мы добивались этого уже несколько лет!» — сказал вашему корреспонденту заместитель руководителя фирмы ритуальных услуг Валерий Федюнин, упомянув о бесполезных обращениях в бывший горздрав Нижнего Тагила.

Каково? Не служители милосердия, а исполнители ритуала скорби больше озабочены тем, как избавить горожан, потрясенных невосполнимой утратой, от дополнительных стрессов из-за бюрократических препон.

— У меня после того, что пришлось перенести, здоровье пошатнулось, обострились старые болячки, а муж до сих пор в себя не пришел, — сказала в телефонном разговоре Мария Ивановна Наймушина.

И расстроилась, узнав, что наказание — выговор — получил вежливый и сочувствующий горю семьи агент фирмы. За то, что в субботу, 14-го, он на пять минут позже прихода дежурного врача доставил усопшую домой