Она не так популярна, как иные советские и российские актрисы. Тем не менее, Зинаида Шарко — личность первостатейного масштаба. Она была актрисой из «товстоноговского созвездия».

…Близкие люди называли Зинаиду Максимовну южным цветком, так как ее детство прошло в Новороссийске, Туапсе и Ростове-на-Дону. Впервые девочка познакомилась со сценой в пятилетнем возрасте: на отцовской работе была самодеятельность, и маленькая Зинаида Шарко декламировала произведение «Ежовые рукавицы». Гротеск и трагифарсовый излом времени: данную поэму автор посвятил наркому НКВД Ежову... Перед войной семье Шарко пришлось переехать в Чебоксары, там Зина продолжила выступать на сцене. Во втором классе девочка сыграла Золушку, в третьем классе она была Царевна Лебедь, а в четвертом воплотила образ Козы в опере «Волк и семеро козлят».

В военное время в Доме пионеров организовали ансамбль пляски и песни. Дети ездили по различным госпиталям и выступали для раненых бойцов, всего Зинаида Шарко приняла участие почти в 90 подобных концертах. За это юной актрисе вручили награду «За доблестный труд». И еще выразительный факт биографии: девочка мечтала уехать на фронт, как и все дети тех лет. Она даже написала письмо самому наркому просвещения: Зина просила отправить ее на учебу в… торпедное училище! Преподаватели в школе были весьма обеспокоены этим и вызвали отца девочки. Он сказал, что если дочь хочет защищать Родину, то не будет ей препятствовать. К счастью, нарком был умным человеком и оставил письмо юной артистки без ответа…

В 18 лет девушка твердо решила поступать в театральный. Родители были не в восторге от ее решения: после нескольких скандалов она уехала в Москву. Кумиром девушки была Алла Тарасова, которая играла во МХАТе, поэтому после приезда Зинаида сразу отправилась туда. Но войдя в приемную, девушка испытала шок: секретарь грызла соленый огурец. И это в святая святых, в храме искусства! Оскорбленная в своих чувствах Шарко развернулась и ушла. В этом немного смешном, но уже вполне личностном нонконформистском протесте — вся Зинаида Шарко…

Годы спустя, в полной мере сознавая наивность и даже несправедливость своей бескомпромиссности в голодном 1947-м, актриса ни о чем не жалела: именно с этого протеста, по свидетельству самой Шарко, началась та цепь счастливых случайностей, которые помогли ей найти абсолютно своего режиссера… По воспоминаниям самой актрисы, в тот злополучный момент она, заплаканная, шла по московским улицам и… читала про себя стихи Маргариты Алигер про Ленинград. Это была подсказка Господа Бога: именно в процессе своей поэтической фрустрации девушку осенило — надо ехать в северную столицу! Так ее судьба с этой минуты оказалась неразрывно связанной с городом на Неве.

Кроме самодеятельности, в школе у Зины не было никакой подготовки. Тем не менее, девушка совсем не боялась экзаменов — она очень хотела стать артисткой, и это желание прибавляло ей уверенности. И свершилось чудо — Шарко поступила в ЛГИТМиК. Учеба пришлась на послевоенные годы, когда людям приходилось голодать. По собственным воспоминаниям, за весь день Зина съедала всего один пирожок и запивала его стаканом простокваши. Такая диета довела ее до голодного обморока в филармонии. Одежда, так же как еда, тоже была в дефиците. Однажды приятель пригласил будущую актрису в театр, и ей все время приходилось прятать руки из-за дырок в перчатках... Но будущая сценическая звезда была с характером и выдержала все испытания, окончила институт, была выдвинута на кастинг молодых актеров. Начала работать в театральном коллективе известной актрисы и режиссера Лидии Атманаки.

А затем еще один судьбоносный поворот биографии. Одну из театральных миниатюр с участием Шарко у Л. Атманаки ставил Георгий Товстоногов. Вот она, встреча: тот, о ком потом будут говорить «Нет Бога, кроме Гога», заметил талантливую молодую артистку и позвал к себе. И после некоторых взаимных раздумий в 1965 году Зинаида Шарко связывает свою творческую судьбу с Большим драматическим. Теперь и окончательно ее имя неотделимо от БДТ и «галактики Товстоногова».

Уже в ранних ролях критики отмечали склонность актрисы к эксцентрике, к неожиданным раскрытиям характера, ее способность «взрывать» роль изнутри и обнаруживать драматизм в комедийных персонажах. «Многие режиссеры, — писала в 1973 году театральный критик Татьяна Марченко, — на опыте узнали — стоит «впустить» Шарко в спектакль, как она, того и гляди, перевернет его вверх дном. Ее называли «миссис Почему» — за ее поистине пастернаковское стремление всегда дойти до самой сути, ничего не принимать слепо на веру. Это подчас раздражало, это вызывало конфликты с режиссерами — но только не с Товстоноговым, как раз в те годы строившим принципиально новый театр.

Как с добродушным юмором вспоминала актриса, «и я с готовностью встала под знамена». Сначала — «Пяти вечеров» А. Володина, с их «упадничеством, пессимизмом, копанием в грязном бельишке каких-то ничтожеств», как утверждала советская пресса, и спела свою «революционную песню» — «Миленький ты мой». Потом — «Трех мешков сорной пшеницы» В. Тендрякова, где спела свой потрясший зрителей плач… И наконец — «Римской комедии» Л. Зорина, которую зритель не увидел вообще: спектакль был запрещен еще на генеральной репетиции…

Потом в ее творческой биографии будут и такие спектакли, как «Эзоп» Гильерме Фигейредо, «Валентин и Валентина» М. Рощина, «Фантазии Фарятьева» А. Соколовой, «Жестокие игры» А. Арбузова, «Три сестры» А. Чехова (Ольга)… 33 года с Товстоноговым, и это было, по личному признанию актрисы, самое счастливое для Шарко время. И это несмотря на весьма острое и стандартное для театра соперничество с другими богинями БДТ — Т. Дорониной, Л. Макаровой, Н. Ольхиной, В. Ковель…

После кончины великого режиссера она практически прекратила театральную карьеру, 15 лет не выходила на сцену, участвовала лишь в единичных спектаклях, выступала в антрепризах. Ушел ее демиург, а работать с любыми другими она не умела… Уже в начале XXI века Шарко обрела второе дыхание как киноактриса — сыграла бабу Дусю («Бандитский Петербург»), мать Плюгановского («Механическая сюита»), Настасью Ивановну («Театральный роман») и Веру Андреевну («Луной был полон сад»). За последнюю роль Зинаиде Максимовне вручили премию «Ника». В 2009 году, к юбилею, БДТ преподнес Зинаиде Шарко подарок: возобновил спектакль «Кошки-мышки» по пьесе венгерского драматурга И. Эркеня, поставленный режиссером Юрием Аксеновым еще в 1974 году. Эржебет Орбан стала последней ее ролью на сцене Большого драматического…

«Это было прекрасное искусство актеров того направления, которое называют искусством переживания… За простенькими разговорами в каждой сцене скрывалась такая боль, такая тоска или такая радость, что невозможно было оставаться спокойным». Эта констатация прославленного режиссера Анатолия Эфроса, сказанная применительно к феномену товстоноговского БДТ в целом, полностью относится и к Зинаиде Шарко. Такой она и осталась в памяти всех, кто имел счастье соприкоснуться с ее творчеством на сцене.