«Доктор должен быть немножко «крейзи»
Если бы в начале своего жизненного пути врач в третьем поколении Юлия Шилко не пошла в медицину, то была бы, скорее всего, педагогом. Или выбрала бы другую профессию, где главное — помощь людям.
«Мне нравится работать с пациентами, — признается
На днях Минздрав РФ признал Юлию Шилко лучшим кардиологом России. Корреспондент «УР» встретился с победительницей одного из престижнейших конкурсов страны и поговорил о трудностях профессии, кризисе в медицине и многом другом.
[photo]3778[/photo]
Командная победа
— Что ваша награда дает лично вам, больнице, Свердловской области?
— Победа во всероссийском конкурсе врачей во мне ничего не поменяла — как работала с коллегами на передовой, так и буду (смеется). Но для престижа больницы такие достижения важны. Ведь здесь трудятся специалисты, которые не раз становились победителями этого конкурса. В частности, в прошлом году лучшим нефрологом России назвали заведующего нефрологией Алексея Столяра, до него «Хрустальную Гигиею» получали невролог Лариса Волкова, завотделением сосудистой хирургии Борис Фадин, завотделением плановой кардиологии Александр Иофин, профессор Александр Левит, возглавляющий реанимационно-анестезиологическое отделение… Награды, безусловно, заслуженные, но… Время врачей-одиночек прошло. Сейчас успех достигается благодаря коллективу.
— Похоже на театральную или кинематографическую сферу, где конечный результат — итог коллективного творчества…
— Верно. Я искренне считаю, что в победе огромную роль сыграла команда, с которой я работаю, и весь коллектив отделений больницы в целом. На мой взгляд, у нас собраны люди, одержимые профессией. Они все, если можно так выразиться, немножко… (улыбаясь, подбирает нужное слово) «крейзи». Не подведут, не предадут, не оставят в сложный момент. Особенно это важно для неотложных пациентов, когда начинаются сложности и нужна дифференциальная диагностика. Я прибегаю к помощи коллег из других отделений, и за многие годы отказа не было ни разу. А ведь обратиться могу и в конце рабочего дня, и во внеурочное время. Люди откликаются, за что каждому низкий поклон!
[photo]3779[/photo]
Время — главный враг
— Как и ваш коллега Александр Ильич Иофин, вы представляли кардиологию. В чем специфика вашего направления?
— Неотложная кардиология занимается лечением острого инфаркта миокарда (омертвение участка сердечной мышцы, вызванное расстройством кровообращения. — Л. М.) и острого коронарного синдрома (группа клинических симптомов, позволяющих предположить инфаркт миокарда или нестабильную стенокардию. — Л. М.). В первые часы возникновения этих заболеваний больному можно сделать коронарографию, ангиопластику, раскрыть инфарктзависимую артерию, поставить стент и ограничить объем распространения уже начавшегося инфаркта или предупредить его. Свердловская область — один из девяти регионов России, включенных в пилотный проект соответствующей федеральной программы Минздравсоцразвития РФ. Наше отделение сегодня обслуживает стокилометровую зону вокруг Екатеринбурга.
— Почему такой радиус?
— В кардиологии критично понятие времени. С каждой секундой в пораженном участке мышцы погибают клеточки миокарда, и счет идет даже не на часы, а на минуты. Естественно, время доставки пациента, особенно в предынфарктном состоянии, до медицинского пункта должно быть сокращено. В идеале от начала болевого синдрома до контакта с врачом оно не должно превышать двух часов. Это зависит не только от того, как быстро вы обратились за помощью, но и от скорости госпитализации. В Екатеринбурге действует несколько центров, где оказывают высокотехнологичную помощь по данным заболеваниям: в 33-й горбольнице, кардиоцентре. Но на область, по размерам сравнимую с Европой, таких центров очень мало. А нагрузка — большая. Северные города от уральской столицы отделяют сотни километров, и пока доберешься, человека можно потерять. Радиус
— А за его пределами?
— Чтобы скорректировать ситуацию, в 2012 году у нас открылись 3 ангиографических центра, которые «замкнули» на себе точки за пределами
[photo]3780[/photo]
Клиент всегда прав?
— Часто врачи вспоминают о благодарных пациентах. Но немало и тех, кто не прочь накляузничать на специалиста. Создается ощущение, что медицина превращается в сферу услуг, где «клиент всегда прав»!
— Да, такая тенденция, к сожалению, прослеживается. И нас, медиков, это сильно задевает. Но времена меняются, и сколько бы мы ни негодовали, процесс не остановить. С одной стороны, медицина становится алгоритмизированной. Мы работаем по инструкциям, стандартам. Да, так проще. Но и пациенты более осведомлены, знают свои права и требуют их выполнения. Они так и говорят: «Я перенес инфаркт, а почему мне коронарографию не сделали?». Но необходимости делать всем одни и те же процедуры нет! Каждый индивидуален. К тому же кроме показаний существуют и противопоказания: возраст, состояние и проч. А человек часто не задумывается о таких вещах и потому возмущается. Впрочем, у нас больше положительных примеров, когда пациенты переходили в категорию знакомых, друзей…
— За три десятка лет врачебной практики через вас прошли тысячи больных. Есть те, кто в памяти остался?
— Запоминаются чаще тяжелые случаи, когда человека возвращали с того света. Еще в бытность молодым доктором, но уже в ОКБ № 1, я дежурила с коллегой Надеждой Осадчей (врач отделения гастроэнтерологии, к. м. н. — Л. М.). Вдруг у пациента моего отделения случилась клиническая смерть. Мы его прямо на полу реанимировали, вовремя подоспела реанимационная служба. Человек выжил. На протяжении многих лет он приходил к нам с цветами, поздравляя со своим вторым рождением.
[photo]3781[/photo]
Вдовы «крепких орешков»
— Но помимо побед есть и поражения…
— К сожалению… В чем-то коллективная вина, в чем-то — моя личная… Что-то недоглядела, недооценила. Хотя кардиология, как и хирургия, это сфера, где мы всегда ходим по краю. Мы можем простентировать, вывести из инфаркта, выписать — человек выйдет за порог и… Не всегда наши пациенты это понимают. Недавний случай. Молодой человек, все шло хорошо — и вдруг в день выписки у него наблюдается слабость. Мы его уговаривали, чтобы остался и понаблюдался в стационаре еще немного. Нет, ответил, я завтра в санаторий еду, там за мной присмотрят. Даже документы отказные подписал. В итоге вышел из больницы — и клиническая смерть. Притащили полуживого, проводили реанимацию, повторное стентирование. Не спасли... И вот думаешь потом, что могла бы уговорить, напугать в конце концов… Формально твоей вины нет, но винишь себя в том, что не переломила, не победила ситуацию. Недоработала. Я после того случая долго ходила никакая… Многих, правда, удается уговорить на операцию.
— А почему отказываются?
— Боятся, считают, что все хорошо, потому что «ничего не болит», хотят лечиться таблеточками. На таких «крепких орешков», которые не хотят ложиться на операционный стол, мы обычно воздействуем через жен. Просто объясняем женщине, что в ближайшее время — если муж не решится на операцию — она рискует овдоветь. В англоязычной медицинской литературе стеноз передней межжелудочковой артерии так и называют «making widows artery» — артерия, делающая вдов. Закупорка этого сосуда приводит к внезапной смерти.
[photo]3782[/photo]
Кризис здоровью не помеха
— Говорят, от судьбы не уйдешь.
— Да, грань между жизнью и смертью тонка. Особенно это ощущается в тех сферах, которые связаны с неотложной помощью, острыми ситуациями: кардиологией, хирургией, гематологией. Некоторые области становятся «тяжелыми» сейчас. Например, гастроэнтерология. Если раньше специалисты занимались язвами, холециститами и проч., то сегодня контингент отделения крайне тяжелый. Люди с циррозами, гепатитами, печеночной недостаточностью, ждут трансплантацию печени — и задача медиков «дотянуть» больного до пересадки. Сегодня в медицине вообще много сложностей, и не только морально-этического плана.
— Судя по новостям, система здравоохранения в целом в кризисе…
— Возможно. Но кризис, по-моему, общий и ударяет по всем. Не могу сказать, что все разваливается, нет. Страна испытывает трудности, но хочется верить, что это временно. Мы же выстояли в 90-е, когда кризис был значительно хуже. Значит, и здесь сможем. Во все времена что-то где-то недоделывалось, всегда были какие-то отрицательные моменты — идеальных условий не было. Но профессия медика, на мой взгляд, будет востребована несмотря ни на что. И пациенты будут всегда. А если люди (вдруг!) перестанут болеть, буду только рада! Тем более, сейчас набирает обороты профилактическая медицина. Отношение людей к собственному здоровью меняется, что несказанно радует.
СПРАВКА
Юлия ШИЛКО. Окончила лечебно-профилактический факультет Свердловского мединститута, факультет повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов УГМА (кафедра кардиологии). Врач-кардиолог высшей категории, «Отличник здравоохранения», стаж 35 лет.
[youtube]-yTYPpff5d8[/youtube]
Фото ОКБ №1 и Алины ШЕШЕНЯ. Видео Алины ШЕШЕНЯ.
