Немцы согласно кивают: пришельцы с юга коверкают и язык Гете. При этом на исторической родине этих пришельцев полно обеспокоенных тем, что множество факторов разъедает язык «Тысячи и одной ночи».

Но это не значит, что у нас нет проблем. Язык — становой хребет общества и его культуры. Он отражает все, в том числе поражающие эти институции кризисы. Услышав на улице говор девушки, мы уже через три секунды понимаем, что она не знает ни живописи, ни математики, ни совести. Потому что не бывает почему-то человека с идеальной речью, но пустой головой.

Можно много говорить о том, что в стране не будет процветания, пока мы так говорим и пишем. Это абсолютная правда. Нет системы без передачи информации, нет передачи информации без хорошего языка. У нас миллионы людей, путаясь в собственном косноязычии, не могут объяснить друг другу, что происходит и что они предлагают. Общество охватывает паралич.

Но вместе с этим язык — это зеркало. Он отражает проблемы экономики и общества, причем более глубокие, нежели низкая зарплата школьных учителей-словесников. Они — жалкая горстка спасателей, которая пытается противостоять океану бескультурья. У нас безграмотно большинство людей, но это полбеды. Гораздо хуже, что с какого-то момента они получили право оставаться такими. Они же потребители, а значит, обладают высшей властью. Перед ними заискивают радиостанции и создатели телесериалов: «Пусть наши ведущие и персонажи говорят на языке аудитории, иначе она уйдет к конкурентам». Нет ничего удивительного в том, что коверкать язык стало шиком даже среди людей, считающих себя высококультурными. Они его ненавидят как напоминание о том, что они вынуждены жить в этой стране.

Бессмысленно призывать людей «уважать родной язык». Люди уважают то, что эффективно обслуживает их интересы. Сегодня практически все современные технологии нам приходится заимствовать за рубежом — так что сопутствующий поток заимствований неизбежен. Более того, возник стереотип, что хорошая и современная вещь русским словом называться не может. Если житель Хабаровского края каждый день имеет дело с китайцами, нет ничего странного в том, что в его речи все больше китайских словечек. Так пойдет, ему тяжело станет понимать московское телевидение. И своего брата из Мурманска — тот окончательно перейдет на норвежский. И это будет распад страны, происшедший без единого выстрела.

И помешать умиранию языка Лермонтова может только одно — если прекратится умирание страны.