В воздухе давно витало желание «прикрыть» гуманитарные факультеты как ненужные лавочки с овощами. Еще в 2007 году по всем вузам страны прошла первая волна незначительных сокращений бюджетных мест. Усечение было настолько незаметным, что о дальнейших совсем не радужных перспективах мало кто задумывался. Если вспомнить цифры пятилетней давности, то, в частности, в нашем регионе под раздачу попало не более 3% мест.

Пока все силы были брошены на воплощение в жизнь ЕГЭ, ситуация с бесплатным высшим гуманитарным образованием под шумок ухудшалась. И к 2012 году достигла почти уже практически критического уровня. Почему почти? Потому что заявление Ливанова пока находится на стадии обсуждения и официального утверждения еще не получило.

Стоить отметить, что разгоревшаяся паника вокруг мнения нового министра о том, что в вузах должно преобладать доступное образование для студентов-технарей, явна преувеличена. По большому счету, нехватка инженерных кадров и переизбыток финансистов и экономистов были заметны давно, и рано или поздно решать проблему все равно бы пришлось. И утверждение Дмитрия Викторовича о том, что за образование, стоимость которого планируется увеличить в разы, будет платить заинтересованный в студенте работодатель, мало чем отличается от нынешнего целевого набора.

Пока министр размышляет о перспективах, в реальности дело обстоит следующим образом. За счет сокращения бюджетных мест на гуманитарных факультетах в УРФУ, УрГЭУ, УГГУ увеличили количество мест на технические направление, но качество знаний абитуриентов от этого не улучшилось — поступить на матмех или физтех в этом году сможет даже «троечник». В то время как паникеров обвиняют в вырывании из контекста слов министра, его же решение о сокращении бюджетных мест — как единственно верное в работе по улучшению качества знаний также вырвано из общей системы образования.

На каком основании вуз должен тратить деньги на обучение студента, который хоть и получил за ЕГЭ по математике 90 балов, но при этом не может системно думать и размышлять и, более того, стараться дать ему образование, которое устроит будущего работодателя, не понятно. Высшее образование — это конечное звено в долгой цепочке подготовки успешного, умного специалиста. И на фоне того, что ЕГЭ в российских городах с каждым годом проходит все хуже и хуже, школы вынуждены выпускать детей, по уровню знаний редко соответствующих требованиям университетов и институтов.  Даже если такой абитуриент поступит в университет на бюджетное место технического факультета и не будет отчислен с последующих курсов, любое уважающее себя промышленное предприятие вряд ли возьмет его на работу.

Нет ничего удивительного в том, что 90% выпускников-технарей работают не по специальности. Во-первых, заводам и комбинатам инженерные кадры с высшим образование нужны в очень ограниченном количестве, во-вторых, промышленным предприятиям требуются обычные рабочие, которые, не задавая вопросов, будут выполнять норму у станка. Таким образом, тотальное увеличение мест на радиотехническом или физико-техническом факультете не решит проблемы с поднятием производственного потенциала страны, а, наоборот, «наплодит» технарей, которые через 15—20 лет станут таким же рудиментом, как экономисты и финансисты сегодня.

О том, что ситуация с сокращение бюджетных мест не так проста, как кажется, говорит и сам факт того, что «идет по снос». Перевод практически на полную контрактную основу получения гуманитарного образования ставит под сомнение, а нужны ли государство вообще мыслящие люди. Ведь не секрет, что чем выше уровень культуры, тем выше уровень экономики. А благодаря современной тенденции в образовании, не только высшем, но и среднем, создать достойное поколение, которое будет в состоянии думать, размышлять, принимать умные верные решения, с каждым годом становится все труднее.