А, может, просто не дописал… в октябре 1941 он погиб в бою под Ленинградом. И все, что хотел сказать мне, этим и сказал…

Письма с фронта — писанные вкривь и вкось, потерянные и помятые, а то и пробитые пулей или осколком — предназначались всем нам, ныне живущим, родным и близким тех, кто шагал тогда по полям сражений, кто погибал, пропадал без вести и кто выжил. Адресованы они теперь всем, кто знает о войне лишь по рассказам воспоминаний, книгам да кинолентам.

До Натальи Валерьевны Пироговой, внучки погибшего на той войне журналиста «Уральского», Сергея Павловича Сыскова, письма ее деда дошли. Сегодня она бережно хранит эту семейную реликвию.

[photo300]3543[/photo300]

— Дедушка, несмотря на броню, ушел добровольцем на фронт сразу после выписки новорожденной Вали (моей мамы) из роддома, — рассказала Наталья Пирогова. — Дома, в Свердловске, остались его жена, Ольга Федоровна, и шестеро детей — Луиза, Юрий, Лидия, Сергей, Инна и Валя. Сергей Павлович Сысков был политруком 1-го стрелкового полка 310-й стрелковой дивизии. Погиб он 27 июня 1942 года в жестоких боях на Волховском фронте у города Кириши Ленинградской области, поднимая в бой солдат и идя в первых рядах на врага. Похоронен мой дед в братской могиле в Киришах. В 70-х годах пионеры Ленинградской области нашли именной патрон моего дедушки на полях, где проходили бои, и разыскали его семью в Свердловске. Мама знает об отце только из рассказов моей бабушки и своих братьев и сестер. А еще остались копии его нескольких писем с фронта:

«...Итак, прошла зима. В сорокаградусные морозы шли по пятам врага. Спали на снегу, в снегу и просто не спали, не смыкая глаз по несколько суток. Юра, закаляйся, сынок, не бойся ни холодной воды, ни глубоких снегов. Подрастайте побыстрее, готовьтесь воевать с врагами и бить их, как бешеных собак, безжалостно и беспощадно. Берегите мои книги и помните, что я их любил немного меньше, чем всех вас. Живите дружно! Всех крепко целую».

Память об отце мама передала мне, а я в свою очередь стараюсь все, что знаю о нем, сохранить и передать своей дочери. Всю жизнь чувствую, как мне не хватает этого прекрасного, порядочного человека, настоящего патриота, беззаветно любившего свою семью и свою Родину и отдавшего за них жизнь, — завершает Наталья Валерьевна.

Еще один сотрудник «Уральского», фотокорреспондент Захар Левит, тоже погиб на той войне. «Все, кто его знал, вспоминают Захара увлеченным, неравнодушным, — писали в год 40-летия Победы, в мае 1985 года, его коллеги из «УР». — Не лишенный дара художника, свои снимки он ретушировал сам. А потом шел в цинкографию и клише с фотографий тоже делал своими руками».

Семья Захара Левита получила от него с фронта три письма. К первому, отправленному из Тамбова 19 июля 1942 года, лейтенант Левит приложил вырезку со стихотворением Константина Симонова «Жди меня». Дочь Светлана, в 80-е годы работница одного из свердловских предприятий, приняв этот пожелтевший листок из рук матери, до сих пор хранит его. Как и два последних письма отца-фронтовика.

«Боя пока не принимал, — сообщал он 4 августа 1942 года, — но в ближайшее время придется». Письмо, начатое седьмого августа, он заканчивал на следующий день: «Вчера… был вызван по срочному делу — сегодня я ухожу на передовую. Придется ли еще написать?». В 42-м в семью Захара Левита принесли похоронку.

Время военного лихолетья оставило страшный след практически в каждой российской семье. И по-прежнему хранятся в домашних архивах безмолвные свидетели того трагического и героического времени — пожелтевшие, с выцветшими чернилами треугольники. Письма с фронта — у каждого из них своя история, счастливая или печальная. Но в пропахших порохом строках навсегда останется дыхание той войны, грубость суровых солдатских буден и вера в Победу.