…До 1905 года в Российской империи отсутствовал какой-либо представительный законодательный орган. Накануне Отечественной войны 1812 года великий реформатор Михаил Сперанский создал Государственный совет — фактически верхнюю палату парламента, сегодня это — Совет Федерации. Но не успел создать нижнюю — сняли с должности, смешали с грязью, объявили изменником, сослали в Пермь… Александр II 1 марта 1881 года ехал из Царского Села в Санкт-Петербург, чтобы подписать долгожданную Конституцию, результатом чего обязательно стало бы появление парламента. Не доехал, попал под бомбы народовольцев, а его преемник все повернул вспять…

В общем, так сложилась российская история, что ХХ век Россия встречала без парламента, без Конституции, без легальных политических партий, без возможности законного народного представительства в законодательных органах — одним словом, с невероятно архаической политической системой, при весьма динамичной экономике и с Серебряном веком в культуре (!). В Европе тогда не только развитые демократии (Англия, Франция, страны Скандинавии и Бенилюкса), но даже достаточно консервативные Германия, Австро-Венгрия и Испания уже имели свои парламенты, с абсолютно легальной возможностью партийного представительства. В аналогичном с Россией отношении пребывала в те годы только императорская Япония — начавшая свою очень позднюю модернизацию лишь в 1868 году…

Государственная дума образца 1906 года — детище революции 1905-го. Тогда октябрьская всероссийская политическая стачка, когда одновременно бастовали миллионы людей, продавила царя-батюшку, вынудила его пойти на уступки — даровать своему народу… нет, не Конституцию (эти слова натурально застряли у Николая II в горле!), а всего лишь знаменитый Манифест 17 октября. Короткую и достаточно невразумительную бумагу о демократических гарантиях населению страны, о «даровании» основных фундаментальных прав и свобод. Но и это стало грандиозным прорывом: по многочисленным свидетельствам, население крупных городов прямо-таки ликовало от радости — и сразу как грибы после дождя начали формироваться политические партии.

Этот момент особо показателен: то, что большинство парламентских партий структурировалось буквально в считанные дни, говорит о том, что все они фактически давным-давно уже существовали, только подпольно или полулегально. Весь этот процесс, что называется, назрел и перезрел: по идее, реальная российская многопартийность могла бы родиться еще в 80-е годы предыдущего века — если бы не контрреформаторская деятельность Александра III и Победоносцева, разумеется…

Естественный результат «процесса, который пошел» — создание давно ожидаемого и жизненно необходимого представительно-законодательного органа: так появилась Дума. Интересно, что Думу император учредил еще Манифестом от 6 августа 1905 года — как «особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов». Однако эта так называемая «булыгинская Дума», по имени министра внутренних дел А. Булыгина, на которого была возложена разработка положения о выборах, не состоялась — поскольку предполагалась как исключительно совещательный орган и вдобавок наделяла правом голоса крайне ограниченный круг лиц. Именно эта инициатива во многом и вызвала октябрьскую всероссийскую стачку. Поэтому царю пришлось издавать новый специальный Манифест 20 февраля 1905 года, дополнительно декларировать расширение прав думцев — и в реальности Дума начала свою работу с 27 апреля 1906 года.

Каковы же исторические результаты работы Думы? Почему очень скоро после того старта известный татарский поэт Габдулла Тукай напишет следующие горькие строки: «Что ж ты быстро пала, Дума, землю-волю не дала? Ах ты, Дума, Дума, Дума, мало дела, много шума! Что ж ты рано так увяла, хоть еще не расцвела? Что ж начальников жестоких не разбила в пух и прах? Что ж подверглась ты разгону, их самих не разогнав? Что ж ты гнету покорилась и своих лишилась прав?». Эти стихи написаны под впечатлением разгона первого созыва Думы 9 июля 1906 года (трех месяцев поработать не дали!) — а ведь такие акции будут не единичными. Самый громкий прецедент — разгон второго созыва Думы 3 июня 1907 года, когда часть депутатов была даже арестована, с грубейшим попранием всех соответствующих законов страны. Эти события историки назовут «третьеиюньским государственным переворотом».

Данная проблема сегодня — крайне исторически актуальна, поскольку мы сейчас знаем то, чего не мог знать Г. Тукай: впереди у России был острейший политический конфликт между царем и Думой, вылившийся в настоящую баталию, с «переходом на личности». В ходе которой, например, состоится убийство Распутина — участником чего станет член Думы В. Пуришкевич. А результат этого трагического противостояния — Февральская революция, крах монархии и все, что за этим последовало…

Надо признать: главная вина в случившемся лежит на Николае II и его монархическо-консервативном окружении. Сам император всю жизнь повторял: «17 октября — самый черный день в моей жизни». Вдумайтесь: для государя-батюшки «самым черным днем» оказался день, когда он — под давлением собственного народа, в условиях фактически начавшейся уже гражданской войны — вынужден был дать этому самому народу свободу; дать то, что было нормой во всех нормальных государствах Европы, что давно назрело и перезрело, и что по всем показателям должно было принести позитивные сдвиги во всех областях жизни вверенной ему страны. А все потому, что идефиксом императора было самодержавие — то есть право бесконтрольной, ничем не сдерживаемой власти над всеми («Хозяин земли Русской» — так он в собственном дневнике определил свой род занятий). Императрица же, по воспоминаниям очевидцев, в день подписания Манифеста вообще почти сутки сидела в полной прострации, смотря в одну точку — и потом все время, до самого февраля 1917 года, постоянно давала венценосному супругу советы в духе: всех этих депутатов неплохо было бы повесить… И эти настроения не были свойственны только ей — так, Иван Логгинович Горемыкин, тогдашний председатель Совета Министров, в открытую заявил: «В Думе собрались грязные подонки общества, треть из которых напрашивается на виселицу». А в Думе, между прочим, тогда заседал подлинный цвет нации: так, кадетскую фракцию возглавлял прославленный историк П. Милюков, его «замом» был величайший русский ученый В. Вернадский, автор учения о ноосфере. Среди членов фракции — крупнейшие юристы России, такие, как Л. Петражицкий, Б. Кистяковский, С. Муромцев, Н. Таганцев…

А как проходили первые выборы в Думу? Вот свидетельства наблюдателей того времени: «Были арестованы массами учителя земских школ, фельдшеры, крестьяне, пользующиеся уважением среди своих односельчан. Среди арестованных крестьян были уполномоченные от волостных сходов для избрания выборщиков в Государственную думу. Во многих селах пустовали школы, что вызвало ропот среди крестьян. В Нижнем Новгороде благодаря свирепой реакции, терроризовавшей население, избирательная кампания проходила настолько вяло, что полиция начала серьезно опасаться поголовной забастовки»…

И все-таки — та Дума работала, и достаточно эффективно. В исторических архивах сохранились потрясающие свидетельства — письма-наказы избирателей, в том числе крестьян, к своим депутатам: они поражают точностью требований, конкретностью видения проблем и, если хотите, глубиной мышления. Тем более что — в отличие от печальной сегодняшней ситуации — в той Думе существовала обратная связь с избирателями, и депутата можно было отозвать. Во всяком случае, Государственная дума начала ХХ века весьма выгодно отличается и от марионеточного Верховного Совета сталинско-брежневской эпохи, да и от сегодняшней Думы с ее «взбесившимся принтером».