Он отметил, что за время реформы так и не был найден ключик к взаимодействию РАН и Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Поэтому, хотя уральские ученые и выполнили все государственные задания, многих проблем избежать не удалось. РАН и ее региональные отделения заметно утратили координирующие функции, снизилась роль научных советов, исчезли региональные программы. До сих пор на законодательном уровне нет четкого разграничения полномочий РАН и ФАНО. Имущественные отношения оставляют желать лучшего. За учеными сохранились несвойственные им функции (например, строительство жилья), ради избавления от которых и затевалась реформа.

При этом ухудшилась структура бюджетного финансирования академических институтов, которая, по словам Валерия Чарушина, и так не была идеальной. Сейчас она совсем не отвечает потребностям научных организаций.

— Наряду с общим падением бюджетного финансирования его структура только ухудшилась, — сказал Валерий Чарушин. — Если в 2013 году из федерального бюджета УрО РАН было выделено 4886 млн рублей (4505 млн без капстроительства), то в 2015 году сумма снизилась до 4066 млн, и это притом, что в состав отделения вошли институты медицинской и сельскохозяйственной академий.

Особенно тревожит ученых сокращение финансирования на приобретение оборудования. Тенденция крайне негативная. Если в 2013 году на эти цели УрО РАН потратило 404,6 млн рублей, то в 2015 году всего 166,2 млн. Но в 2013 году оборудование приобреталось в основном на федеральные деньги (332,7 млн), вклад институтов на эти цели составлял всего 71,8 млн. В 2015 году картина перевернулась с ног на голову: 44,9 млн было выделено из федерального бюджета, 121,3 млн — из собственных средств институтов.

— На каждую из 50 организаций пришлось меньше 1 млн бюджетных средств, — пояснил Валерий Чарушин. — Это ничтожные деньги, на которые невозможно купить ни один современный прибор. Один из важных критериев развития научных организаций — наличие оборудования со сроком эксплуатации не более пяти лет. Два года мы уже потеряли. Если эта тенденция сохранится, то через несколько лет мы будем говорить о том, что у нас совсем нет современного оборудования.

Наглядно ситуацию иллюстрирует положение дел с суперкомпьютером «Уран». До 2013 года, когда деньгами распоряжалось УрО РАН, его мощность и производительность постоянно повышалась, дисковая емкость «Урана» составила 250 ТБ, пиковая производительность — 240 TFlops. В 2012 году в российском рейтинге гражданских суперкомпьютеров он занимал пятое место. С начала реформы наращивание мощности практически остановилось, в 2015 году на его модернизацию средств вообще не было выделено, в рейтинге он спустился на 15-е место, а в этом году, очевидно, его рейтинг снова упадет. Валерий Чарушин считает, что это одна из самых серьезных проблем, и ее надо обсуждать на самом высоком уровне.

Еще хуже дела обстоят с финансами на покупку материалов. Институты сегодня живут фактически за счет внебюджетных средств. В 2013 году на эти цели федералы выделили 80,1 млн рублей, институты потратили своих 150,6 млн. В прошлом году бюджет сократил расходы до 53,6 млн, научные организации УрО РАН вложили 147,8 млн. Валерий Чарушин назвал такую ситуацию ненормальной: на фундаментальные исследования ученые тратят деньги, полученные на выполнение договорных работ.

Немало сил в прошлом году ученые потратили и на то, чтобы в построенное жилье заселить своих сотрудников. Это тоже последствия реформы РАН. Как отметил Валерий Чарушин, УрО РАН по итогам года вошло в состав самых активных застройщиков в Екатеринбурге, заняв четвертое место после «Атомстройкомплекса, «ЛСР-Недвижимость-Урал» и «Синары», опередив региональную строительную компанию «Академическое». Это, по мнению Валерия Чарушина, тоже ненормально, так как УрО РАН — научная организация, а не строительная. Реформа РАН пока не освободила ученых от этой несвойственной им функции.

Вызывает тревогу и ничтожно малое число публикаций уральских гуманитариев в зарубежных изданиях. Сегодня это один из важнейших показателей эффективности работы. В целом по УрО РАН в 2015 году публикаций в российских и зарубежных изданиях стало немножко больше. А вот присутствие наших статей в международной базе данных Web of Science пошло на убыль. Физики сохранили свое присутствие в ней на 80%, химики — на 60%, а все остальные упали в разы. Статей гуманитариев в зарубежных изданиях значительно меньше, чем в российских. Отстают уральские ученые по этому показателю и от УрФУ, где количество публикаций в Web of Science резко выросло с порядка 700 в 2013 году почти до 1200 в 2015-м.

[photo]3417[/photo]