«Отношение к книге у нас то же, что и к женщине. Ею увлекаются, безумствуют, но не уважают», — отмечали публицисты. Обращались к столь щепетильному гендерному вопросу и в уральской прессе. «Палата общин приняла во втором чтении билль о предоставлении избирательного права независимым по своему положению женщинам», — узнали читатели новость из Лондона в «Екатеринбургской неделе» от 12 февраля 1886 года.

А почти через год — в январе 1887 года — обозреватель «Екатеринбургской недели» писал: «По новому проекту, составленному министром юстиции, вводятся ограничения публичности заседаний окружных судов. Так, предполагается закрыть доступ следующим лицам: всем несовершеннолетним; ученикам средних училищ, гимназий, студентам и молодым людям, посещающим высшие училища; женщинам, когда председатель суда найдет их присутствие неуместным, по характеру разбираемого дела. Почему это студенты и все женщины приравниваются к несовершеннолетним? Непонятно».

Приравнивание женщин к несовершеннолетним было зафиксировано и «законом от 3 июня 1885 года о ночной работе на фабриках и заводах». Принятый закон не исполнялся, поэтому «в донесении к этому закону, в видах устранения возможных недоразумений при применении его, Министерство внутренних дел по соглашению с Министерством финансов, признало необходимым, чтобы впредь до особого распоряжения ночною работою считать занятия на фабриках и мануфактурах между 10-ю часами вечера и 4-мя часами утра». Разъяснений к узаконению, принятому 7 мая 1893 года, «об отмене телесных наказаний для ссыльных женщин», не требовалось.

Международный обозреватель «Екатеринбургской недели» в августе 1893 года сообщал совершенно другие новости о правах женщин. «В Германии во время бывших выборов в рейхстаг принимали, хотя косвенное, но весьма деятельное участие женщины, и тем способствовали успеху выборов социал-демократов; в нынешних выборах во Франции женщина выступила уже более активным деятелем: издательница журнала «La Solidarité» г-жа Полонье поставила совершенно официально свою кандидатуру в сельской префектуре, но ей ответили, что она не может участвовать в выборах, так как женщинам не предоставлено еще это право».

1893-й — в истории за права женщин особый год: впервые в мире в Новой Зеландии избирательное право было предоставлено женщинам. Екатеринбуржцы узнали об этом из городской газеты.

А вот в сентябре 1893 года автор статьи «По России» сообщал о «торговле живым товаром, существующим, к несчастью, уже в нашем отечестве»: «В притонах разврата женщины и девушки систематически уродуются. Они обязаны здесь пить, опаивать гостей и пить как можно больше, потому что в домах разврата торговля спиртными напитками дает не меньшие барыши, чем торговля человеческим телом. Для более верного опьянения в напитки подмешиваются и подсыпаются особые снадобья; случается, что этой подмесью отравляются девушки. Через 2—3 года, по мере того, как гибнуть здоровье, сила и красота девушек, и они перестают доставлять прежние выгоды, их заменяют свежими человеческими телами, а прежних перепродают в более низшие притоны разврата, откуда уже больными, в лохмотьях, их бесцеремонно выталкивают на улицу, где эти несчастные и гибнуть под забором или в больнице». «Изредка появляются попытки облегчить страшную жизнь отверженных, но эти попытки, — отмечает автор, — исходят преимущественно из правительственных сфер». Так, в одном из распоряжений Орловского полицмейстера разъяснялись права обитательницам притонов. Представитель власти совершенно верно считал, что недостаток знаний «мешал женщинам бросить грешный промысел».

С этим трудно не согласиться. Понимало это и «интеллигентное общество», активно поддерживавшее образовательные проекты, такие как Высшие женские курсы в Санкт-Петербурге, открытые в 1878 году. О курсах знали, мечтали стать их слушательницами и на Урале. Не случайно в разделе «Библиография» журналист «Екатеринбургской недели» в мае 1893 года поместил обзор брошюры «Общество для доставления средств высшим женским курсам за 1891—1892 г.». «Высшие женские курсы представляют единственное в России высшее женское общеобразовательное учреждение, но, к сожалению, не дающее никаких особых прав. Денежные условия тоже исключительны: курсы существуют только на частные пожертвования (не считая 3000 руб. от Министерства народного просвещения и Городской думы всего 6000 руб.). И если при таких условиях курсы находят возможным продолжать свое существование, значит, общество относится к ним с полным сочувствием».

Из отчета можно было узнать, что «в 1891—1892 учебном году слушательниц было 278 человек, а с поступившими в текущем учебном году насчитывается 385 человек, со всех концов нашей необъятной России». Журналист в заключение библиографического обзора писал, «что отзывы о работах слушательниц весьма лестные. Словом, отчет производит самое благоприятное впечатление на читателя и не может не вызвать пожеланий, чтобы «курсы», подобные существующим, глубже привились к русской почве, и чтобы была дана возможность «чающим» женщинам применить свои силы на почве общественной деятельности наравне с мужчинами».

Эти пожелания и до сегодняшнего дня остаются актуальными!

КСТАТИ

С номерами «Екатеринбургской недели» можно познакомиться в «Электронной библиотеке Белинки».