Общество было шокировано, всю неделю продолжается обсуждение этой жуткой трагедии. Видео с женщиной, размахивавшей окровавленной головой ребенка, сначала сняли прохожие, выложили в сеть, информацию тут же подхватили СМИ, и к вечеру понедельника она уже была практически в открытом доступе. О случившемся ничего не сказали только на центральных каналах. Не хотели разжигать ксенофобию? Вызывать всплеск истерии среди сумасшедших и волну аналогичных преступлений? Может быть… Но новость о трагедии все равно скрыть было невозможно, она уже была растиражирована практически на всех порталах. И делать вид, что ничего не произошло, было по меньшей мере странно. Вообще, как должны вести себя СМИ в подобных случаях — стараться сохранять душевный покой общества и по возможности скрывать подобную информацию? Или все-таки рассказывать правду, вскрывать «гнойник» и пытаться находить рецепты исцеления от жутких социальных болезней. Мнения самих журналистов, социологов, психологов, врачей-психиатров, да и всего общества на этот счет резко разделились.

— А зачем пиарить действия сумасшедших, кому от этого лучше? — эмоционально отмечает режиссер документального кино, доцент кафедры телерадиовещания УрФУ Геннадий Шеваров. — Обратите внимание, как только появляется информация о каком-нибудь маньяке, расчленившем, изувечившем кого-то, так вскоре появляются его последователи. Не исключено, к слову, что и эта женщина насмотрелась в сети видео про террористов ИГИЛ (запрещенной в России организации), отрубающих головы, измывающихся над жертвами, и в своих действиях почти в точности воспроизвела именно эту технологию. И тут уже не столь важно, действовала ли она хладнокровно и осознанно или под влиянием моментально развившегося у нее психоза. Она совершила это жуткое преступление. И лишний раз муссировать, обсуждать ее действия, означает культивировать аналогичные настроения в ком-то другом, с таким же нездоровым сознанием. Обратите внимание, в обществе сегодня и без того крайне низкий болевой порог, нас уже давно ничем не проймешь. Настолько выработался стойкий иммунитет, что мы не обращаем внимания на боли и проблемы друг друга, более того, порой мы чуть ли не враги друг другу. Поэтому я убежден, что СМИ не должны подогревать эти настроения, они только разжигают нездоровый интерес и массовый психоз. Делают общество еще более больным, — резюмировал Геннадий Шеваров.

Крайне противоположной точки зрения придерживается доктор философских наук, декан факультета социологии Гуманитарного университета Гарольд Зборовский.

— Невозможно закрыть глаза и заткнуть уши — мы все равно практически сразу узнаем о том, что происходит вокруг нас, — констатирует Гарольд Ефимович. — Как моментально, через считанные минуты вся страна узнала о том, что случилась страшная трагедия в Москве. Задача средств массовой информации — информировать. Это нужно не ТВ или газетам — это необходимо всем нам. Тысячекратно доказано, что если общество не получает значимую информацию через официальные источники, оно получает ее в искаженной, уродливой форме, и это рождает еще больше слухов, домыслов, ведет к непредсказуемым последствиям. Я убежден, что информировать просто необходимо. Но делать это нужно в максимально корректной форме. Никто же не говорит, что надо смаковать произошедшее: наводить камеру, показывая голову малышки, акцентируя внимание на натурализме шокирующих деталей (помните, один местный журналист одно время не гнушался показывать гниющие трупы крупным планом и летающих над ними мух). Нет, и еще раз нет, — должна присутствовать элементарная человеческая этика, должно быть уважение к чувствам убитых горем родственников ребенка. Но при этом информация в целом обществу, безусловно, нужна. Ибо общество из всякой трагедии должно делать выводы. Чтобы подобного было как можно меньше в будущем. Почему стало возможным, что ребенок попал на воспитание явно нездоровой женщины? Где гарантия, что в других семьях не случится подобное, что родители не наймут няню, способную на преступление? Как действовали правоохранители? Насколько грамотно и профессионально? Весь блок этих вопросов просто необходимо анализировать и обсуждать, а иначе всякая новая трагедия будет для нас как обухом по голове. При этом мы будем старательно делать вид, что ровным счетом ничего не происходит. Подумаешь, сумасшедшая, подумаешь, убила ребенка. Мне кажется, это все-таки страшно, — молчать о том, что волнует всех. В этом есть какой-то особый цинизм, — заключил Гарольд Зборовский. 

Показали бы вы сюжет о няне-убийце?

Владимир Познер, советский и российский тележурналист, телеведущий:

— Я бы не показал, потому что в данном случае это только играло бы на националистические настроения, что опять мусульмане какие-то из Средней Азии. Это не дает никакой информации по существу, не комментирует существующее положение, а просто играет на совершенно определенные настроения. Я считал бы, что в этом нет никакого смысла. А телевидению просто назвать, а не показать, — это уже совсем не телевизионное дело. Наверно, все-таки ТВ должно показывать, поэтому я понимаю, почему они этого не сделали. Я повторяю, что я бы тоже не показал».

Николай Сванидзе, тележурналист, историк:

— Я бы действительно ужасов не показывал. Но о таких вещах говорить надо, потому что иначе возникает фигура умалчивания. Здесь, конечно, прибавляется политика, потому что уже долгие годы мы не видели ни одного информационного сообщения, скажем, о США, которое бы не содержало негатива, то есть там у них могут быть только плохие события, у нас могут быть только хорошие. Ну, конечно, это имеет место.

Александр Любимов, журналист, продюсер:

— Главный вопрос — как освещать. Потому что если вы руководите новостями большого канала в нашей довольно сложной стране со своими внутренними противоречиями, то нужно быть очень осторожным. Мне кажется, что проблема федералов, которые это не показали, связана с тем, что они не умеют делать это так, чтобы это, с одной стороны, не подрывало стабильность в стране, не дестабилизировало ситуацию в государстве, но при этом все-таки людей информировало. Грубо говоря, вот эта грань, чтобы люди, посмотрев этот ужас, не пошли тут же к соседям, где живет татарин или азербайджанец и не стали их избивать или сдавать их местному участковому за то, что они молятся.