Первая — к слову, неудачная — была предпринята более 15 лет назад. Тогда конфессии хотели разделить на традиционные и прочие. И вот опять пытаются установить некие рамки для пропагандистов религиозных воззрений.

За посланника ответят

Кстати, подобные нормативные документы уже действуют в Белгородской, Костромской, Курской, Смоленской и Воронежской областях, а также в Еврейской автономной области. Но в Саратовской области такой закон просуществовал всего полгода, а затем был отменен, в Псковской — год, в Томской и Рязанской — полтора года. А в Краснодарском крае и Калмыкии правовые акты были разработаны, но не приняты. В последней республиканская прокуратура признала проект закона противоречащим Конституции РФ, в частности, статье 28.

В ней записано, что каждый российский гражданин имеет право распространять религиозные и иные убеждения, а миссионерская деятельность является одним из способов реализации этих убеждений. И вводимые ограничения, с прокурорской точки зрения, следует рассматривать как нарушение права гражданина на свободу совести.

Сторонники же закона указывают на значение слова «миссионер», происходящее от латинского слова «миссурис», то есть «посланник» или «представитель». А также ссылаются на определение, которое дается в словаре С. И. Ожегова: «Миссионер — это лицо, посланное для религиозной пропаганды среди лиц иной веры или неверующих».

Из чего делается вывод, что каждый гражданин не может распространять свои религиозные убеждения через миссионерскую деятельность, так как не может быть посланником самого себя. Соответственно, имеет право на существование закон, который требует от миссионера подтверждения его полномочий как посланника. Прежде всего, документа о принадлежности к той религиозной общине, от имени которой он проповедует.

И действительно, когда организацию Свидетелей Иеговы, а они наиболее активны и успешны в вербовке новых адептов, пытались привлечь к ответственности за распространение экстремистской литературы, представители общины на судебных процессах от пропагандистов отказывались, заявляя, что подобных поручений им не давали. Так же поступали сайентологи, приверженцы Муна. А потому ловцы человеческих душ стеснений в своей охоте не испытывают. Достаточно вспомнить мормонов, молодых людей в строгих костюмах и галстуках, которые каждое лето наводняют Свердловскую область. Был у нас в Екатеринбурге даже жрец вуду — религии с острова Гаити, которому охотно предоставляли возможность высказываться в местных СМИ.

Проповедь приравняют к митингу

Но вот поможет ли навести порядок областной миссионерский закон в случае его принятия, уверенности в этом нет. По мнению заведующего кафедрой теологии Уральского государственного горного университета Алексея Старостина, областной законопроект слишком рамочный, и его будет сложно применять.

— Жизнь многообразна, случиться может абсолютно все что угодно, — отмечает ученый. — Вот, например, два попутчика в поезде разговорились о религии — это миссионерство или нет? Или надгробные речи на кладбище? А если в качестве миссионера выступит, например, бригадир на стройке, и разговор будет вестись не по-русски — кто тогда вообще об этом узнает? Или на собрании каких-нибудь пенсионеров кто-то предложит сходить на какую-то религиозную лекцию? В общем, пока все очень неопределенно, надо очень серьезно обсуждать проблему, прежде всего — с конфессиями.

Есть еще один нюанс, который затруднит жизнь свердловской законодательной новации. Примерно через неделю после появления нашего регионального законопроекта в Госдуму поступил проект аналогичного федерального закона. И в пояснительной записке говорится, что «законопроектом предлагается определить понятия «миссионерская деятельность», «миссионер», «информационная миссионерская деятельность» и «организационная миссионерская деятельность», а также предоставить субъектам РФ право устанавливать порядок осуществления религиозным объединением миссионерской деятельности на территории субъекта РФ».

Получается, что свердловские законотворцы поторопились. Во-первых, теперь им придется подгонять свой законопроект под понятийную базу федерального. Во-вторых, формулировки и положения федерального правового акта могут претерпеть существенные изменения в ходе обсуждения. Хотя сам факт, что регионам предоставляется право регулировать миссионерскую деятельность на своей территории, заслуживает лишь положительной оценки.

Суть же нововведений в том, что каждый проповедник, прибывающий в регион и планирующий вести здесь миссионерскую деятельность, должен представить в исполнительный орган власти удостоверяющие документы и программу пребывания. Если же приезжему или местному проповеднику вздумается выйти на улицу или явиться в какое другое общественное место, чтобы рассказать прохожим или собравшимся о своей религии, то ему придется писать заявку в орган власти, точно так же, как если бы он хотел провести митинг или массовый пикет.

И единственный разумный вариант действий региональных законодателей в этой ситуации — придержать свой закон до той поры, пока не будет принят федеральный. А еще лучше — подождать, пока не будет наработана практика правоприменения.

Без права регистрации

Предсказать, что проблем с использованием закона о миссионерской деятельности будет немало, можно уже сейчас. Ведущий сотрудник Института Европы РАН Роман Лункин рассказывает о некоторых из них. По его словам, «даже Свидетели Иеговы, которые запрещены в Таганроге, зарегистрированы в Москве… Одних пятидесятников или адвентистов можно унизить, а других нет». Положение дел в ряде регионов таково, что «только личная здравая и веротерпимая позиция местных чиновников помогает сохранять мир между всеми религиями и властями».

В июле 2015 года в закон о свободе совести были добавлены нормы о контроле за религиозными группами. И введено правило, что новички могут рассчитывать на регистрацию в качестве юридического лица только после 10 лет своего существования. Но совершенно непонятно, как отслеживать деятельность групп, кто будет их штрафовать за то, что не уведомили органы власти, кто их проконтролирует, если Минюст РФ может проводить проверки лишь зарегистрированных организаций.

Стоит напомнить, что законопроект о миссионерах разработал и внес в Госдуму представительный орган Архангельской области. При этом и его правовое управление, и профильный депутатский комитет дали отрицательное заключение на данный законопроект. То же самое сделала и архангельская прокуратура. И, к слову, в 2004 году Госдумой РФ был отклонен проект о внесении изменений в закон о свободе совести, предложенный Законодательным собранием Краснодарского края и направленный на то, чтобы дать право регионам регулировать миссионерскую деятельность.

Есть неопределенность и в том, может ли субъект РФ вообще регулировать миссионерскую деятельность. Так, в 2010 году Верховный суд РФ поддержал эту практику. Но спустя два года признал ее противоречащей федеральному законодательству.